Берек стоял, опершись на ограждение
шканцев, и глядел на сонный порт, который пробудится нескоро.
Никакой жизни на узких и кривых улицах его, ведущих к питейным
заведениям, не было. Да и по широкому Тележному проспекту ещё не
катили запряжённые ломовыми лошадьми возы с самыми разными
товарами, прибывающими в город и покидающими его. Привыкший к
постоянной суете, царящей на борту корабля, Берек особенно ценил
такие редкие моменты тишины и покоя. Именно поэтому он частенько
стоял первую вахту сам, наслаждаясь покоем, который был таким
редким гостем в его жизни.
Появление на улице кареты удивило
Берека. Он никак не ожидал, что какой-то аристократ (а судя по
гербу с баронской короной, в порт пожаловал человек титулованный)
решит покинуть постель раньше полудня. Привыкший с детства к
тяжёлому труду и подъёмам до зари Берек всегда считал дворян и
особенно аристократов существами ленивыми, вроде свиней. Точно так
же они проводят свои дни в праздности, с той лишь разницей, что под
нож идут лишь некоторые из них, а не все поголовно, как это
случается с теми же свиньями. Карета уверенно катила по портовой
грязи, на запятках её стояли двое рослых грумов, ещё один сидел
рядом с кучером. Все слуги были людьми тёртыми, в чьей компании не
страшно отправиться в самые нереспектабельные кварталы. Чем сильнее
карета приближалась к его кораблю, тем сильнее росло беспокойство
Берека. По всей видимости, к нему таки пожаловал пассажир, которого
они ждали в Эпинале. Когда же из кареты прямо в грязь выскочил
отлично знакомый Береку человек в чёрном, у капитана не осталось ни
малейших сомнений.
Квайр распахнул перед вторым
пассажиром дверцу, придержал её, пока тот выходил. В этот момент
фальшивый капитан больше всего напоминал вышколенного лакея – ещё
одна из его многочисленных личин. Берек иногда думал, а помнит ли
Квайр себя настоящего. Задай Берек ему этот вопрос, тот вряд ли
смог бы ответить. Из кареты вышел, не побоявшись запачкать сапоги,
невысокого роста человек, одетый по последней моде и с рапирой на
боку. Все его манеры говорили о том, что он титулованный дворянин.
Он шагал по портовой грязи, будто по паркету королевского дворца,
не обращая внимания на то, что на сапоги его налипали комья. Спину
дворянин держал очень прямо, и Берек решил, что это скорее
последствие ранения, нежели просто аристократическая привычка.
Квайр поспешил за дворянином, а грумы принялись снимать с кареты
сундуки и сумки – багаж их хозяина.