От... террористической группировки или военного бандформирования
под наименованием "Ночные гоблины" не осталось ровным счетом
ничего. Серьезно, нет трупов, нет кусков мяса, выдранных пальбой
пулемета, не было даже брызг крови. Лучи фонарей бессильно шарили
по асфальту. Ничего.
Так и подмывало схватить сержанта за воротник и вытрясти из него
всю доступную информацию.
Узел продолжал заряжать автомат. Заполненный рожок занял свое
место в разгрузке, а немного подрагивающие руки принялись за
второй.
Во-первых, по всему виду сержант, имени и фамилии которого
Костян так и не узнал, скорее сам его скрутит в бараний рог. Чувак,
который на лютых похуях курит во время перестрелки либо конченный,
либо достаточно крут, чтобы себе такое позволить. И по навыкам
стрельбы, сержант определенно подпадает под вторую категорию.
А во-вторых... инициатива зачастую имеет инициатора. И Узел
как-то не особо хотел привлекать к себе излишнее внимание в
коллективе злобных и задроченных жизнью мужиков, что недавно
вынесли замес с хуй пойми кем, потом стреляли в головы своим же
братьям по оружию, а так же перетаскивали трупы и раненных.
Экстремальные стрессовые ситуации крайне негативно влияют на
здоровье и продолжительность жизни типов, что не отстреливают
момент, когда лучше завалить ебальник и не отсвечивать.
Рассовав обоймы в карманы разгрузки, Узел и не заметил, как
отрубился, привалившись к броне "старого" БТР-а. Никто не стал его
будить пинками. Это не говорилось вслух, но "старички" отдыхали и
не особо участвовали в происходящем.
Снов не было.
Густая, жирная и засасывающая в свое гнилое нутро болотистая
тьма. Открыть глаза. Туман в черепе и ватность во всех
конечностях.
Подняться на ноги. Немного качнуло в сторону. Разноцветная рябь
перед глазами.
Утро.
Отблески огненного шарика, вынырнувшего из-за горизонта пылают в
окнах высоток. Отсюда неплохо виден Москва-Сити. Контраст. Там Рай
из хрома, дорогой мебели, стекла, алюминия и железобетона. Деньги,
бухло и телки. А здесь нижний круг Ада. Узел не мог отделаться от
запаха. Пороховой дым и смрад смерти разъедал слизистую оболочку
ноздрей и словно насквозь пропитал ткань его формы, въелся в кожу и
навечно остался запечатан в его организме. Песок, пыль, засохшая
кровь. Выбоины, оставленные пулями и гранатами.