Лили замешкалась всего на миг, и этого
хватило, чтобы мужчина сзади сам подхватил стройную ножку, помогая ей выполнить
указание. Шёлк мягко скользнул по коже, родив россыпь щекотных мурашек, и
теперь скрывал только самое сокровенное, обнажив ногу от самого бедра и до
лодыжки. Сердце Лили колотилось, как сумасшедшее, воздух застревал в горле, а
комната слегка плыла перед глазами. Ей было и страшно, и – одновременно
проснулось любопытство, новые ощущения волновали, рождали странные желания. Они
тоже пугали нежную эльфийку, доселе незнакомую с миром чувственных
удовольствий, но… Эти прикосновения, откровенные и настойчивые, и вместе с тем –
ласковые… От них по коже разбегались мурашки, и страх потихоньку отступал,
вместо него приходило что-то другое… Жаркое, тягучее, отчего внизу живота
сладко подводило, а кровь быстрее неслась по венам.
— Такая нежная кожа, – пробормотал Берт,
его пальцы коснулись лодыжки Лилаэли, медленно заскользили выше, к колену.
А за пальцами следовали губы, оставляя
лёгкие, едва ощутимые поцелуи, и дыхание эльфийки участилось, рот приоткрылся.
Она даже не заметила, как прислонилась к Рэквену, тело охватила слабость, оно
плавилось от этих нежных поцелуев… В какой момент лорд сдвинул тонкий шёлк с её
груди, Лили даже не заметила, поглощённая волнующими переживаниями от
прикосновений Берта.
— У тебя красивая грудь, цветочек, –
выдохнул горячо лорд, и Лилаэль очнулась от мягкой неги, в которую её погрузили
действия Берта. – Упругая… аккуратная… И очень чувствительная…
Его ладони гладили мягкие холмики,
пальцы обводили вокруг тугих бутонов сосков, несильно нажимали, аккуратно
сжимали, добавляя в сладкий сироп удовольствия острые перчинки лёгкой боли.
Лили не могла сдержать судорожных вздохов, выгнувшись вперёд и подаваясь
навстречу этой весьма смелой ласке – для неё. Ведь до сих пор ни один мужчина
не прикасался к ней так, не видел её грудь обнажённой… Между тем, губы Берта
добрались уже до внутренней стороны бедра, а его ладонь… Глаза Лилаэль широко
распахнулись, она замерла, ощутив руку второго мужчины прямо на попке. И ведь
белья на ней не было!
— А что у нас здесь? – мурлыкнул Берт и
откинул полоску тонкого шёлка, скрывавшую деликатное местечко.