Об отце она даже думать не хотела. Тот спалил бы весь город и Вика, и таверну, и вообще… Если бы узнал, о чём думает его любимая ящерка…
— Да, — твёрдо ответила Лекса. — Пора.
Она оглядела зал, ткнула пальцем в кота и сказала:
— Ты будешь сторожить. Вдруг ночной гость снова заявится.
— Какой гость? — встрепенулся Эразмус. — Это опасно?
Трусишка! Лекса покачала головой:
— Не для тебя. Это опасно только для наших продуктов!
— Он ест НАШИ продукты?! — ужаснулся кот, и Лекса фыркнула:
— Не ваши, а наши!
— Ну я и говорю — НАШИ!
Кот вспрыгнул на стойку бара и грозно распушил хвост:
— Если он придёт, я ему задам такую трёпку! Мало не покажется!
— Я верю в тебя.
— И я верю, — вмешался Вик и, подойдя к Лексе, обнял её за талию: — Пойдём, а то не выспимся до утра.
И она снова покраснела, а варвар увлёк её к лестнице, шепнув:
— Я очень устал, и очень хочу лечь!
— Ты же хотел… другого, — удивилась она. Но Вик не дал ей долго удивляться, прижав к себе и помогая взобраться на второй этаж, а там снова поднял на руки:
— Я жажду поцелуев и ласк, красивая девушка из другого мира, не обделяй меня!
Лекса смущённо спрятала лицо на его плече. Она тоже жаждала, но боялась одновременно, а ещё жаждала так сильно, что боялась. В общем, путано как-то всё получалось. А вдруг станет больно? А вдруг завтра Вик не захочет больше? А вдруг… Вдруг…
Ей страшно захотелось оказаться рядом с матушкой и спросить — правильно ли она поступает. Но матушка осталась в Эридане, а Лекса… Лекса хотела стать взрослой, хотела принимать собственные решения… Теперь нечего пенять. И не на кого.
Она позволила увлечь себя в комнату и положить на кровать. Вик сбросил нелепый халат, и она снова увидела стоявший торчком член. Любопытство мешалось с восторженным ужасом. Какой он длинный! Какая изящная головка с маленькой дырочкой! Как он покачивается, похожий на змею, готовую ужалить!
Вик скользнул рядом с ней, накрыл телом, пахнущим чем-то сладким и терпким одновременно. Руки жадно обняли её бёдра, и Лекса почувствовала, как задыхается от возбуждения. Её губы накрыл поцелуй, в разы превосходящий все предыдущие по нежности, пылкости, страсти. Горячее тело обжигало, ладони ползли вверх по ногам, задирая тонкую ткань рубашки. Лекса закрыла глаза. Неизвестность томила, медленно убивала. А Вик не спешил, он наслаждался этим тягучим моментом, поглаживая её ноги всё выше и выше, пока не добрался до живота.