Шагнув в свою комнату, повернулась, не забыв еще раз провести языком по своим пересохшим обветренным губам, и поманила клиента пальцем.
Хмыкнув, скривившись в усмешке, мужчина послушно шагнул внутрь, прикрыв дверь за собой.
Никольс, обольстительно глядя в глаза незнакомцу, запустила руки за спину, развязала тесемки, ловким, отлаженным движением распустила шнуровку на спине платья, присела на свою кровать, оголив немного плечи, прикусив нижнюю губу, слегка улыбнулась.
Мужчина, с довольной ухмылкой, обнажив свои белые ровные зубы, подошел к девушке, провел ладонью по оголенному плечу, взял за руку, рывком поднял с кровати, развернул к себе спиной.
Девушка выгнулась ему навстречу, в ожидании ласк, прикрыла глаза, поначалу даже не заметив неприятного холодка на своем горле.
Резкая, жгучая боль пронзила все тело. Никольс попыталась закричать, но вместо этого из ее рта вышел только слабый хриплый стон. Она затрепыхалась в руках своего убийцы, медленно погружаясь в ледяную темень.
***
Сегодня с огромной неохотой отправлялась на работу. У меня ночное дежурство. Терпеть их не могу, сидишь всю ночь одна в отделе, выезжаешь на мелкие преступления с другими. Тоска смертная! А если все спокойно, то просто сидишь, пытаясь не заснуть, потому что нельзя.
Но сегодня у меня был план на дежурную ночь — еще раз посмотреть все, что мы нарыли за месяц, расследуя убийство проститутки из Ротиша. А надо сказать, сведений у нас очень и очень мало. Мы с коллегами перерыли этот район, включая и сам злосчастный переулок Уайтпал уже вдоль и поперек. Бедную старуху Извирь допрашивали только раз десять, уже молчу о Сэмуле и Одноглазом — все тщетно.
Извирь видела только господина в широкополой шляпе и плаще, трактирщик и сутенер не видели ничего вообще. Кривой Сэм, шел к этой несчастной Мэри Энн, чтобы предложить ей совместное проживание. Как он пояснил нам на вопрос, почему пошел через эту темную поляну, укрытую деревьями, чтобы его никто не заметил, и если Мэри ему откажет, не смеялся над ним. Да и путь от трактира до комнаты, где жила потерпевшая, короче через место убийства.
Дирст и Хаспри считали, что трактирщик сам и убил свою обожаемую девку за то, что та ему в итоге дала от ворот поворот. Но ответить зачем так жестоко и зачем ему его душа, так и не смогли.