На этой мысли Финист и уснул. И спал он почти двое суток, не
ведая, что творится снаружи, день там хотя бы или ночь.
А снаружи творились большие дела. Заканчивался грудень,
близилась зима. На Руси уже выпал первый снег, в Кащеевом Царстве
тоже холодало. Злой дух Карачун подвывал за окнами, припорашивал
деревья белой пудрой, оставлял на стеклах хитрые узоры.
Холодно было и внутри. Леденящая, пробирающая до костей стужа
царила в Костяном Дворце. На железном троне восседал костлявый
старик с мертвыми глазами – чело его украшала железная же корона, а
длани покоились на крестовине волнистого меча. Высохшая кожа туго
обтягивала череп, казалась пергаментной маской.
Доспехов Кащей Бессмертный сегодня не надел. Был облачен в
черную шелковую мантию с пелериной из китового уса. В ней он
выглядел хилым, слабым – дунь, рассыплется.
Именно эту ошибку совершил стоявший перед троном витязь. Рослый
крепкий парень с тяжелым длинным мечом смерил бессмертного царя
презрительным взглядом и фыркнул:
- Что же, ты и есть знаменитый Кащей?.. Тот самый, коего так
боятся русины?.. Да ты же просто трухлявый старикашка!
- Никогда не недооценивай трухлявых старикашек, - равнодушно
ответил Кащей. – Кто ты и зачем пришел? Что тебе нужно в моем
царстве?
- Я Ингвар Брюнбьёрнссон, - гордо ответил витязь. – Со мной мой
друг и сподвижник Бьярни. Мы из йомсвикингов.
- Йомсвикингов? – переспросил Кащей. – Вы разве еще
остались?
- Конунг Магнус уничтожил Йомсборг, но Йомсборг – это только
крепость, - задрал подбородок Ингвар. – Йомсвикинги – это люди, а
не камни. Мы остались. Нас немного, но мы остались.
- Рад за вас. Ну а в моем царстве вы двое что забыли?
- Мой друг и сподвижник Бьярни ищет здесь знаний, -
снисходительно ответил Ингвар. – Он книжник и скальд. Я же... я
пришел бросить тебе вызов!
- Очень оригинально, - безразлично прокомментировал Кащей.
Ингвар Брюнбьёрнссон взирал на него без малейшего страха. Явно
хоробр не из последних. А вот Бьярни... этот чуть заметно дергал
нижней губой. Видно, не по себе было книжнику.
С Кащеем эти двое говорили на северной речи. Том языке, что в
ходу у данов, шведов, норвегов и некоторых новгородцев. Русским
Ингвар тоже владел, но так плохо, что сразу перешел на родной, едва
лишь убедился, что царь Кащей его понимает.
Бьярни же в основном помалкивал. Кажется, жалел, что увязался в
этот поход за соратником.