- Кащея воевать, гришь?.. Даже не знаю... Цо, королевиц,
поедем?
- Я не есть королевич, я сын графа! – сердито поправил Бова.
- Нам и графья сгодятся, мы не капризные! – махнул рукой
Буслаев. – Поедем или нет?
- Поедем. Но вначале выпьем.
- Вот недавно я тебя знаю, королевиц, а уже люблю, как родного!
– восхитился Буслаев. – Давай, Яромирка, не беспокойся ни о чем
больше. Сам Вася Буслаев на твоей стороне! Пошли с нами бухать!
- Пошли! – радостно согласился Иван.
Яромир укоризненно покачал головой. Но солнце было уже низко,
брюхо старого добра не помнило, а один лишний день ничего не
менял.
Зима впереди еще долгая...
Наутро княжич с оборотнем сидели помятые, помурзанные. Буслаев с
Бовой едва не перевернули корчму вверх ногами. Витязи до первых
петухов жрали хмельной мед и горланили немецкие песни – а еще
Христовы воины. Даже угрюмый псоглавец после шестой чарки
развеселился и пошел отплясывать, выкидывая залихватские
коленца.
Яромир падал с ног. Он уже сутки не оборачивался волком, и
человечья личина была в изнеможении. Хотелось завалиться на полати
и задать храпака.
Иван выглядел пободрее, хотя и взирал на мир налитыми кровью
очами. Что-что, а выпить княжич всегда был здоров.
Яромир привел его в богатые хоромы – с высоким теремом, кучей
прирубов и придельцев, погребов и амбаров. Комнаты убраны сукнами,
стены узорами расписаны, потолок резной.
Не иначе, какой-то боярин проживает.
Хозяин вышел к гостям не сразу. Сперва потомил их в сенях,
заставил подождать под рыбьим взглядом холопа. Тот не предложил
даже квасу – молча стоял у двери, словно статуя.
Но в конце концов Ивана с Яромиром позвали в терем. Разобиженный
княжич вошел надутый, с оттопыренной губой. Если б Яромир не
придерживал его за плечо, уж он бы все высказал этакому невеже! Не
посмотрел бы, что тот боярин!
Хотя на поверку хозяин хором оказался вовсе и не боярином. То
был всего лишь торговый гость – хотя и из самых богатых. Немолодой,
но еще не дряхлый – убелен сединой, крепок телом, строг взглядом.
При виде Яромира он чуть опустил голову, прищурился – похоже,
хорошо знал сына Волха.
- Добро тебе, Яромирушка, - сочным басом произнес он. – С чем
пожаловал? Чем порадуешь старика?
- Да рази ж ты старик, Садко Сытинич? – усмехнулся оборотень. –
Ты ж моложе меня будешь.
- Мне, Яромирушка, летось шестьдесят пять годов стукнуло, -
наставительно произнес Садко. – Тебя-то я и вправду помоложе, но
ты-то... ну...