-Дядя Миша, облава? Мне надо уходить? – Максим начал
быстро собираться.
-Не суетись. Если обложили, то уже не выскочим. Сейчас к
соседке тебя отведу, у нее пересидишь…
В подъезде уже раздавался гулкий топот сапог и удары
прикладами в двери. Начали стучать и к ним…
- Спокойно, это просто облава. Ты мой племянник – все как
договаривались: пугайся, плачь, показывай страх. Все - я
открываю!
Всех жителей выгоняли на улицу, они толпились с одной
стороны, а с другую сторону занимали немецкие солдаты.
- Не немцы это, литовцы, из 2 батальона вспомогательной
службы. Звери… - Тихо сказал Максиму дядя Миша.
По улице вели трех человек в окружении десятков фашистов.
Мужчину, девушку и парнишку. На груди у девушки висел плакат,
написанный на немецком и русском:«Мы партизаны,
стрелявшие по германским войскам». Перед ними бегал фотограф и все
снимал с разных ракурсов. Максим заметил, что руки паренька были
связаны проволокой… И тут он понял, что развязывать его не
собираются, значит ведут на казнь. Первой повесили девушку…
Подождали, сфотографировали ее агонию, заставляя смотреть, что ждет
оставшихся подпольщиков… Надевая петлю на шею парнишке, офицер -
палач, из 2 батальона вспомогательной службы, снял с него
кепку, а потом, издеваясь, надел на снова…
Максим еле дождался окончания казни и разрешения вернуться
в квартиру дяди Миши.
Максим лежал на кровати и смотрел в потолок. Он пытался
вспомнить, как звали этого паренька.
- Максимка, лучше поплачь, легче будет… - посоветовал дядя
Миша.
-Дядя Миша, а как их звали?
-Максимка, я не знаю. Да я просто не могу знать все
подпольные группы. Да и не нужно мне это. Вдруг, если попаду к
фашистам, что-то лишнее сболтну?
Максим знал, что подпольщики разбиты на пятерки и знают
только свою группу. Но Максим же помнил, что кто-то в школе готовил
доклад об этом пареньке, он видел фотографии этой казни в
интернете, он помнил из доклада, что его имя установят по
фотографиям только через 20 лет после Победы… Он пытался вспомнить
те фамилии, которые он слышал из докладов о пионерах –
героях…
На следующее утро, не сомкнув глаза, продумав всю ночь,
уходя с явочной квартиры, открыв дверь, Максим услышал, как
переругиваются два пацаненка, лет 6-7-ми на лестничной
площадке:
-Лешка – лысый, Лешка - лысый…
- Сам беззубый и щербатый! Володька - щербатый! Зубы
сперва отрасти! Максим застыл, повернулся к дяде Мише, обратно
шагнул в квартиру, прикрыл дверь и тихо сказал: