- Дядя Миша! Передайте нашим, чтоб знали: вчера казнили
семью Щербацевичей. Мужчина и девушка – не Щербацевичи, не помню,
как их звали, а вот парнишка – Володя Щербацевич… чуть старше меня
- ему было 14 лет, почти 15.
-Максимка, откуда ты знаешь?
-Просто запомните, Щербацевичи, из госпиталя. Откуда знаю
– не скажу. Это не важно…
В Барановичах.
После возврата из Минска, главным делом своей борьбы с
фашистами Макс стал считал не передачу шифровок и расклейку
листовок, а диверсии, которые он проводил вместе с другими, такими
же как он сам, мальчишками. Многих мальчишек он знал, но только
один, Алёшка, понимал его с полуслова. Его родители, как рассказал
бывший учитель, а теперь один из руководителей подполья Валерий
Дмитриевич, у которого жил Лёшка, погибли во время бомбежки. Только
с Лёшкой чувствовал себя Максим в безопасности, когда проворачивали
очередную пакость для немцев: резали провода, прокалывали шины у их
машин, подсыпали в бензобаки песок. Если получалось – по хитрому
подкладывали гранаты…
Странный был какой - то он, Лёха. Как-то он внезапно
спросил Максима:
-Тебе сколько будет в 2000 - надцатом?
Максим опешил от такого вопроса.
-Дожить ещё надо…А тебе?..
-Сейчас не знаю... А дожить нам надо! А если нет, то ...
ладно, посмотрим. Собрался? Погнали наши городских! Как всегда, на
три - пятнадцать.
Через 40 минут начинался комендантский час, надо было
успеть. Ребята расположились на крыше здания напротив немецкого
офицерского казино. К казино уже подтягивались группки желающих
отдохнуть от трудов и тягот службы.
-Максим, готов?
-Да! Три - пятнадцать! - К зашторенным окнам казино
полетели две лимонки. Ребята не стали ждать взрывов. Пока летят
гранаты - быстрее на чердак, по нему в другой дом, через подвал в
другой подъезд и бегом в подворотню, а там уж дай бог
ноги!
Рано утром дед Матвей разбудил Максима.
-Максимушка, вставай, надо дело делать!
-У-м, деда, рано еще…- потянулся на кровати
Максим.
-В дорогу надо, Алёша уже забегал, он в Утесы ушел. Давай,
вставай скорее. Тебе в Медведичи идти. Пойдешь - будь осторожен.
Вчерась кто-то нашкодил раньше времени, теперь все отменяется.
Фрицы теперь начеку.
В Барановичи Максим вернулся, когда уже вечерело, но на
рынке почему-то было людно. У стены, на рыночной площади, под
охраной эсэсовцев стояло несколько десятков мальчишек разного
возраста…