От первого его удара хлыстом у меня получилось как-то слишком
легко уклонился, как и от второго, третьего и так далее. Тело было
очень лёгким. Я даже удивился, что так двигаюсь.
— Стой на месте и дай наказать тебя за твой проступок! —
продолжал он свои бесполезные попытки меня достать.
Я же решил приблизиться к нему и попробовать как-то вырубить.
Только найти бы чем. Рядом обнаружил толстую деревяшку. — «Сойдёт»,
— скользнул по ней взглядом и быстро подобрал.
Пока он что-то кричал про покаяние и наказание, я стал быстро
приближаться к нему. Когда был уже в пяти шагах от него, он начал
паниковать и размахивать хлыстом во все стороны. Естественно, от
всех его ударов на таком расстоянии я бы не увернулся, но смог
подловить его и зашёл за спину. Охранник просто не успевал
повернуться ко мне лицом, поэтому я со всей силы ударил его
деревяшкой по голове. Он упал, однако сознание не потерял, из-за
чего пришлось ударить его ещё раз. На этот раз тот уже точно
провалился в сон… или кому.
— Кричали оттуда! — на меня будто ведро холодной воды
вылили.
— И зачем я это сделал? — только после совершённого понял свою
ошибку.
Сейчас же сюда прибегут другие охранники, а я тут стою над
бессознательным телом другого охранника. Почему я это вообще
сделал? С меня словно все тормоза слетели. Я почувствовал, словно
могу творить всё, что мне вздумается. Из-за чего это произошло? На
меня не похоже. Я привык думать, прежде чем делать, а не переть
напролом, словно таран на ворота. Может это из-за того, что я
поглотил то сердце? Другого ответа просто не нахожу. Хотя после
того, как я это сделал, у меня внутри что-то разгорелось. Вывод
напрашивался сам собой. В этом моём срыве виноват мой организм, ну
или я чего-то не понимаю.
— Это здесь! — послышалось где-то рядом, заставив меня
повернулся в ту сторону.
Оттуда шли четыре человека. Первый, который кричал, впереди,
второй и третий по бокам и чуть впереди четвёртого, шедшего так,
словно тот вовсе не замечал ничего необычного и всем видом
показывающего, что он тут главный. Я уже собирался бежать, как
вдруг прозвучал спокойный голос четвёртого:
— Теневой захват, — и всё. Меня будто пригвоздило к земле, от
чего я не мог двигаться.
Последнее, что я услышал перед тем, как меня вырубили, было:
— Несите его в карцер, еду давайте раз в два дня, пускай неделю
посидит там, подумает о своём поведении.