Первый усмехнулся и что-то произнёс, но мне было не до него. В
моей голове роился целый ворох воспоминаний, которые мне не
принадлежали. Я узнал многое, но легче мне от этого не стало ни на
грамм. Отдышавшись и окончательно придя в себя, вернулся в сидячее
положение и посмотрел на свои трепыхающиеся от мучительных
воспоминаний руки. Подобная встряска не пошла мне на пользу. Однако
вместе с болью в мою голову пришли знания. Их было столь много, что
удержать их все в себе казалось непосильной задачей.
— Выходит, взаправду умер? — слова из моего рта вырвались
шёпотом. — И переродился?
— Именно. Впрочем, я не совсем понимаю, из-за чего это
произошло, — задумчиво произнёс Первый. — Впервые слышу, чтобы ряды
Знати пополнялись, ещё и таким странным способом. Сколько себя
помню, нас всегда было всего тысяча. Теперь, когда ты занял моё
место, фактически нас стало на одного больше.
Я ничего не ответил, ведь сам прекрасно знал, с кем говорю и в
какой ситуации оказался. Мне больше не нужно было спрашивать, чтобы
что-то узнать. Первый поделился со мной знаниями, которые хранил в
себе уже очень долгое время.
Знатью Первый называл не благородных особ, густо населявших мой
мир, а тысячу избранных, живущих испокон времён. Именно они были
настоящей Знатью, причём с большой буквы. Большая их часть и правит
миром, в тайне скрывая свои истинные способности от обычных людей.
Они могут перерождаться, владеют невероятными талантами и сохраняют
в себе все знания, полученные из прошлых жизней. И, похоже, что все
те маги, что живут в нашем мире, произошли именно от этой тайной
касты избранных.
— Теория всемирного заговора, которой грезил Евгеньич, уже не
выглядит нелепо, — проговорил и откашлял неудачно проглоченную
слюну, скопившуюся во рту от нервов. — И кем ты был при прошлых
жизнях?
— Да кем только не был, — горделиво ответил Первый. —
Чингиз-Хан, Александр Македонский, Юлий Цезарь, Пётр Первый. Все
эти имена когда-то принадлежали мне.
— В рот мне ноги… — прошептал я, осознавая, кто засел в моей
голове. — Это не шутка?
— Никаких шуток! — Первый разозлился, чувствуя в моём голосе
недоверие. — Я был сильнейшим завоевателем из всей Знати! Нигде не
было мне равных! Стоило мне появиться в новом теле, и все склоняли
передо мной свои головы! Никто не смел мне перечить, и моё слово
было истиной! Я — Первый, и я не потерплю сомнения в своих словах!
Если бы ты видел всё воочию, ты бы не посмел засомневаться в моих
заслугах, смерд!