Я снова отмахнулся, провожая своего друга пристальным взглядом,
остановившись рядом с поилкой для лошадей. Когда Митяй скрылся за
стеной хлева, я посмотрел на воду в поилке и без раздумий опустился
туда голову. Ах, прохладная водица. Как же она освежает и помогает
привести мысли в порядок. Даже и не знаю, чтобы я без неё
делал!
Вынырнув, протёр глаза и увидел в колышущейся воде своё
отражение. С каждым мгновением оно становилось всё чётче, и от
этого мне было всё больше не по себе. Моя внешность была не по
нраву не только мне, но и окружающим. Пожалуй, один лишь Митяй
видел во мне человека. Остальные видели во мне уродца.
В совсем юном возрасте, когда моя мать была жива, а отец не был
горьким пьяницей, я вовсе не был обделён красотой. Мать говорила,
что девки от меня кипятком ссаться будут, а отец хвалил меня за то,
каким сильным и крепким парнишкой я становился. Всегда был готов
постоять за себя, не обижал слабых и был крайне умён и
сообразителен для своих девяти лет. Помнится мне, тогда даже
Долгоносов считал меня перспективным юношей и был готов взять меня
к себе на службу в личную гвардию, когда подрасту. Само собой, в
случае, если оплачу оброк. Не срослось.
Парнем-то я был ладным, пускай и был сыном конюха. Вот только
моя же привлекательность и сыграла со мной злую шутку. Частенько
мне приходилось доказывать сверстникам свою силу и право иметь то,
что я имею с рождения. Девчонкам нравилось, когда я втаптывал в
грязь тех, кто пытался со мной ровняться. Жаль, что я был слишком
мал и не подозревал о том, что зависть может подтолкнуть людей на
преступление.
В тот злополучный день я как и всегда вступил в конфликт с
группой ребят из соседнего посёлка. Мы с родителями приехали по
делам отца, он собирался купить нового скакуна для Графа. Мы
частенько бывали в том поселении, и меня все там знали. Стоило моей
симпатичной мордашке появиться на задворках посёлка, как все дети
уже об этом знали. Девки готовили венки из цветов, чтобы одарить
меня ими, а мальчики собирали камни, дабы меня ими закидать.
Моя мать всегда переживала за меня и не желала отпускать одного,
а вот отец – напротив. Желал, чтобы я вырос сильным и смог
унаследовать его дело или даже лучше, заплатить цену свободы и
добиться высот, которые ему были недоступны. Как и любому другому
мальчику, мнение отца было мне ближе по духу.