Вот так, милая, никуда бы ты не делась. Не смогла бы воспарить над океанской гладью по причине земного притяжения и внушительной тяжести материалов, из которых ты, голубушка, сделана… Хотя, в общем, если только по мосту?..
Короче, ты уж не обессудь, идеальное асфальтовое покрытие, но что климат наш, что, скажу тебе по секрету, твои ухабистые сестры-дороги, что мои собратья-дураки, что слишком умные не по деньгам, – одна у нас судьба-злодейка. Мы все родом из этой страны. Уж, во всяком случае, если исходить из сугубо территориальных признаков… да и судить, собственно, по ним же.
Эпизод двенадцатый
«Что дальше-то»
Пока я от природной глупости своей вдавался в несвойственные мне философские рассуждения, Харон развернул свою телегу и, мимоходом бросив нам с Людмилой Георгиевной что-то вроде «Счастливо оставаться, господа хорошие», как и в начале нашего знакомства, не торопясь, отправился в обратный путь.
– Карп Тимофеевич, ну погоди же! – крикнул я ему что есть мочи, бросившись вдогонку за телегой. – Куда ты собрался? На ночь-то глядя?
– А что мне прикажешь, с нашими бабами лясы точить? – снова вопросом на вопрос спокойно ответил он мне. – Языкастые, заразы, аж до пупа. Не интересно мне это. Каждый раз одно и то же. Как им самим не надоест?
– Так, может, это у них, Карп Тимофеевич, от любви к тебе? – подчеркнуто кокетливо заметила ему подошедшая Людмила Георгиевна. – Сам же знаешь, что бабы – создания коварные. Говорят, мол, любят, а у самих нож за пазухой. Или же все в точности, но наоборот.
– Не знаю, дамочка, – слегка качнув головой и не глядя на Людмилу, негромко сказал Харон, – по мне любовь… она всегда такая, какая она есть. Настоящая, значит. А все другое – это не она. Это тогда, как у вас, городских. С нюансами.
– Слушай, Карп Тимофеевич, – не выдержал я, – вот не знаю, свидимся ли, но ты уж мне разреши обнять тебя на прощание. А, можно?
– Да чего ж нельзя? Обними на здоровье. Это же тебе не в долг просить.
Я, признаюсь вам, от души крепко обнял Карпа Тимофеевича. Не знаю почему, но вот только от души я его обнял. И не думал я в тот момент о такой ерунде, что, мол, зачем этому замечательному старику литые диски с новой резиной для полуразвалившейся телеги, золотые часы, совсем не сообразующиеся с его простыми, но мудреными суждениями, его привычный для жителя глухомани внешний вид, но уж никак не сочетаемый с идеальным асфальтовым покрытием и свежей разметкой… Ну не хотелось мне думать об этом и тем более что-то там сопоставлять.