Медведь взял протянутый стакан.
- Ну что, - сказал Гермес. – Давай,
махнем за наступающий Новый год. Чтобы он был лучше, чем старый. И
особенно за товарищей наших, кто не дожил до этого Нового года. Но
благодаря которым живы мы. Не зря они пали. Не зря…
Они махнули обжигающую жидкость.
Медведь крякнул.
Действительно, подвиги не совершаются
зря. Лица, лица. Медведь вспоминал товарищей по спецназу
Воздушно-десантных войск, оперативников, разведчиков – своих
друзей, солдат России, которых перемололо страшное время, которые
легли костьми, пытаясь спасти страну и народ. Ничего не было зря.
Подвиги, жертвы, кровь, светлые порывы души – все это окупается
рано или поздно.
«Синдикат»… Эта долгоиграющая история
началась давно. Когда разваливалась на кровоточащие куски Великая
Советская Империя.
Часть первая
ДИКАЯ ОХОТА
- Природа будто серчает, - произнес
мужчина лет сорока пяти, морщинистое лицо его было подернуто
нездоровым оттенком, присущим застарелым гастритникам. Длинные
рукава потертой коричневой куртки скрывали множество татуировок,
говорящих о весьма богатом тюремном прошлом их обладателя.
- Идеалистические бредни,- отрезал
его попутчик - седой, хищно поджарый, с внешностью американского
артиста, играющего мужественных и благородных героев.
- Не бредни. Погода всегда хмурится,
когда народ буйствует.
- Помолчи, Синий,- кинул «благородный
герой», устало прикрывая глаза. Он страшно вымотался за последние
дни. Он был прикрыт броней, не показывал окружающим, что творится в
его душе. А ее раздирали не менее жестокие бури, чем те, что
терзали общество и государство. Сегодняшний день для него был
решающим. Кажется, все просчитано, продумано, но немалый
оперативный опыт напоминал, сколько безукоризненно продуманных и
просчитанных мероприятий летели к собачьим чертям из-за
какой-нибудь ничтожной оплошности или незначительного просчета.
По лобовому стеклу старенькой помятой
«Волги» хлестал косой дождь. Мимо проносились столичные улицы.
Несмотря на непогоду, они были заполнены людьми. Не просто
слоняющимися, спешащими по делам прохожими. Это были толпы,
упоенные жаждой разрушения, осознанием своей силы. Люди скидывали с
себя тесные оковы, сковывавшие их долгие годы. И за обликом
благопристойных обывателей проступали личины дикарей, вооруженных
каменными топорами.