После полного обследования её перевели в палату. И дальше наступило мучительное ожидание. Сидел в её палате и гипнотизировал хрупкую изувеченную фигурку, стеклянным взглядом. За всю ночь глаз не сомкнул.
Отвлекался только на телефон. Парни отчитывались о поручении насчёт Андрея. Если бы увидел её до того, как дал парням задание, то скорее всего, сказал им прикопать его в лесочке.
Наверное, и к лучшему, что не видел. Чем-чем, а мокрухой я не занимался. А тут вроде как все предпосылки имелись.
В прошлом мог бы ступить на эту дорожку, если бы отчим не загнулся от пьянки раньше.
Мне бы радоваться, что он гниёт в земле. Да от чего-то чувство неудовлетворённости преследует. Что я отомстить не успел, и старуха с косой добралась до него раньше.
В таких мыслях прошла вся ночь. Меня так и кидало из прошлого в настоящее.
Надя пришла в себя утром. Взгляд потерянный, пустой. Меня не заметила сразу.
Зато когда заметила, сразу в лице изменилась. Удивление, непонимание. Ну и, естественно, почти сразу отвела взгляд в сторону.
Ну, ожидаемо. Она всегда так себя вела в моём обществе. Изначально знал, что я ей неприятен. Об этом кричало всё. Но громче всего, её глаза.
Я таких взглядов повидал немало. Привык. Но отчего-то именно её делал неприятно.
Понимал прекрасно, что как по щелчку, симпатией она ко мне не проникнется. Но… хотелось?
Возможно. Скорее всего, дело в том, что она мне понравилась ещё в тот день, когда впервые увидел.
Такая милая, воздушная. Такую, как она, хотелось сграбастать и не отпускать. Но увы. Это не о нас. Лезть из кожи вон, для того чтоб она посмотрела на меня иначе, я не буду.
Не настолько я безнадёжен, чтоб кому-то навязываться. Несмотря на то, что далеко не красавчик, женским вниманием не обделён.
Я не страдаю комплексами. И мне плевать, из-за чего девицы вьются рядом. Из-за Толстого кошелька? Да похер. У всех свои слабости. Кто я такой, чтоб кого-то осуждать? Вот и Надю не буду. Не нравлюсь? Уж переживу как-то.
Это раньше парился, когда сопляком был. Мама, пока жива была, всегда говорила, что если человек твой, то он смотрит в душу. И полюбит душу. Правда, до души дело доходило редко. Или, если быть точнее, никогда.
Но и меня никто не цеплял настолько, чтоб жить не мог. Слишком сильно я привык держаться особняком. Так жить проще. Без привязанностей, а на товарно-денежных отношениях. Зато всё искренне. Без заискиваний.