– Смерть ли? – Параман залпом
выпил темно-красное вино и швырнул бокал в камин. – Вы в это
верите?
Увидев, как окаменело лицо
Аармани, Якир недоуменно нахмурился.
– Скорее да, чем нет, – тихо
ответил генерал. – Будь он жив, не упустил бы возможности прибрать
тебя к рукам. Слишком велико искушение, сынок… Даже для него. – По
его губам скользнула холодная, острая улыбка. – Думаешь, я не
искал? Или всерьез считаешь, что у меня нет людей среди твоих
молодчиков?
– Даже так? – Скрестив на
груди руки, Параман хмыкнул. В его серо-зеленых глазах отражались
маленькие язычки пламени, но взгляд снова был спокоен и немного
задумчив.
– Разумеется. – Насадив на
вилку толстый кусок мяса, Аармани откинулся на спинку. – Якири, шел
бы ты спать, – почти ласково посоветовал он. – Достаточно уже
понаслушался, отдохни. Мы тут потолкуем чуток и
разойдемся.
Якир не стал возражать.
Поклонившись вначале Параману, затем генералу, он подошел к входным
дверям и, трижды постучав, подождал, пока стража отворит внешний
засов.
Тори стоял на посту перед
высокими золотыми воротами Тронного зала и со скучающим видом
рассматривал начищенные мыски черных кожаных сапог. Заметив Якира,
он подобрался, но выражения лица не изменил.
– Снова в ночь? – Подойдя,
Якир весело глянул на него и жестом попросил открыть
ворота.
– Вашими заботами, – бросил
офицер, не шелохнувшись. Его товарищ, слегка побледнев, тут же
повернулся и отпер тяжелый блестящий засов:
– Прошу вас, Ваше
Высочество…
Благодарно кивнув, Якир шагнул
к полутемному залу и, задержавшись на пороге, чуть слышно
бросил:
– Зря ты так, Эринма. Тяжело
тебе придется: я не Лафаст и даже не Параман. Жалеть не стану.
– А мне вашей жалости и не
нужно, – в тон ему ответил офицер, неподвижно глядя перед
собой.
– Ну как знаешь… Придется тебе
тогда подежурить до конца торжеств.
– У меня приказ герцога
сопровождать Ее Высочество, – в голосе Тори послышались нотки
гордости. – Покорнейше прошу извинить.
Хмыкнув, Якир повернулся и сам
затворил за собой дверь.
«Не знаешь, против кого идешь,
– мысленно ответил он. – Кто бы за тобой ни стоял, здесь не
Горгот».
Пройдя через Тронный зал к
малым боковым воротам, он постучал и, выйдя, тут же свернул налево,
к залу Совета. Раздражение от вызывающего поведения Тори уже
улеглось. Якир прекрасно понимал и злость, которую тот испытывал, и
ее истоки, но спускать дерзость не имел права. За полтора года,
которые Эринма провел в замке, ему уже следовало понять и расклад
сил, и те перемены, которые вскоре предстояли. После коронации
Парамана Якир становился третьим в очередности престолонаследия и
входил в Совет Рода и в Большой совет – это была сильная позиция.
Очень сильная и очень опасная.