Уходить не хотелось. Взяв с
тумбочки ключи, Кристиан повертел брелок между пальцами и нехотя
шагнул на крыльцо. Двадцать восемь лет жизни были неразрывно
связаны с этим домом… Отсюда когда-то ушел отец. Теперь вот
приходилось уходить и ему. Хотел ли он этого? Нет. Ни сейчас,
никогда. Его вполне устраивала та жизнь, которая у них была:
друзья, работа… Только Карла, похоже, ничье мнение не интересовало
– он вершил их судьбы как желал и был уверен в своей правоте,
уверен, как всегда и во всем. Это раздражало. Кристиан не понимал,
каким образом они сумеют выжить в совершенно незнакомом мире,
некогда убившем их отца, не понимал, зачем вообще вмешиваться в
прошлое, которое давно уже покрылось временем, и какое им было дело
до места, которое они и в глаза не видели. Да, Лирамель являлась
наследницей и Главой их Рода, и отец отдал приказ помочь ей вернуть
то, что положено, но не следовало пытаться совершить невозможное.
Сестра была еще слишком юной и слабой, а они – что они могли против
Совета, если даже сам отец ничего не смог?
Видя, что он медлит, Карл
мягко отобрал ключи и запер дверь.
– Когда-нибудь ты устыдишься
своих мыслей, – негромко сказал он. – Когда-нибудь ты будешь мне
благодарен.
– Посмотрим, брат,
посмотрим…
Подняв столб брызг, машина
затормозила на набережной. Видя, что Карл уже вышел, Кристиан сунул
руку в карман, чтобы расплатиться с таксистом.
– За все уже заплачено, – не
поворачивая головы, поспешно сказал тот и, взглянув в зеркало
улыбнулся: – Удачи вам, мистер Валлор.
Молча нахмурившись, Кристиан
пропустил Лирамель и, взяв сумку, шагнул под дождь.
– Не теряй связи с Вуллисом и
Хранителем, Хансвэд. – Наклонившись, брат дружески пожал протянутую
водителем руку и, что-то тихо добавив, закрыл дверь. Резкий порыв
ветра растрепал его волосы и бороду. Будто поняв, что они теперь
беззащитны, дождь усилился и через пару секунд хлынул стеной.
Взяв сестру за руку, Карл подождал,
пока автомобиль не скрылся за поворотом, затем повернулся и молча
указал в сторону пляжа.
Море бесновалось. Огромные волны с
шипением и грохотом обрушивались на каменные волнорезы, взметая
высоко к небу грязно-белую пену. Полоса сухой гальки, до которой не
дотягивалась вода, была настолько узкой, что походила на
тропинку.
– Сколько нам идти? –
Споткнувшись о камень, Кристиан ухватился за шершавую стену
набережной, и его голос потонул в очередном всплеске
грохота.