– На две недели.
Снова та же пятнистая бледность.
– Нет, подольше. Шоу шли хорошо, «О.С.» все приглашали и приглашали, автобус ехал и ехал. Но я звонила регулярно. Правда, Конни почти никогда не отвечала. Пару раз только трубку сняла и то говорила, что Рамбла спит. Ну, я решила, что с ней всё в порядке. И осталась еще на неделю. Потом еще…
Две недели растянулись у нее на восемьдесят восемь дней. Я пытался сохранить нейтральное выражение лица, но, видимо, не преуспел, потому что она вдруг вскинула руки, и по щекам у нее потекли слезы.
– Я сильно напортачила, да, док? Потому что не сошла вовремя с того автобуса и позволила себе немножко счастья?
– Что все же заставило вас вернуться? – спросил я.
Женщина комкала салфетку.
– Я могла бы солгать вам сейчас и сказать, что только мысли о Рамбле привели меня домой, и ничего больше. Майрон хотел, чтобы в суде я так и сказала, он прямо диктовал мне слова, которые я должна была говорить, и я запомнила.
– И что это были за слова?
– Сепарационная тревога, материнский инстинкт. И, в общем-то, он отчасти прав, я сильно по ней скучала. Потому и звонила так часто, а Конни все уговаривала меня: «Не волнуйся, отдыхай, побудь еще, когда еще такая возможность представится, может, и никогда больше, с ней всё в порядке, она любит тебя по-прежнему, чувствует себя хорошо»… Ну, я и подумала…
– Но была еще и другая причина, почему вы вернулись?
Шери трижды медленно кивнула.
Я ждал.
Она сказала:
– Я скажу вам чистую правду, док, чтобы вы видели, что я человек честный, и не сомневались в других моих словах.
– Договорились.
– Доктор Делавэр, причина в том, что «О.С.» больше не приглашали давать концерты.
– Турне закончилось?
– И мы вернулись домой, все вместе.
Я задал Шери Сайкс еще несколько вопросов о режиме сна и питания Рамблы, о ее моторике, мелкой и крупной. Все ее ответы укладывались в норму.
– Она отличная малышка.
– Я уже предвкушаю нашу с ней встречу.
– Вам надо с ней встретиться?
– Конечно.
– Зачем?
– Давать рекомендации по поводу ребенка, не видя его самого, – не самая лучшая идея.
– Она не любит быть одна.
– Вы будете с ней, Ри.
По ее лицу скользнула странная улыбка: короткая и понимающая. И враждебная.
– А других причин, почему вы хотите ее увидеть, у вас нет?
– Нет.
– Ладно.
– Вы думаете, могут быть и другие причины?