У него же руки грязные!
— Забираю, — распорядился Зигрид Рыжий и поднялся с кресла.
Воины последовали его примеру.
— Что? Нет, подожди, — встрепенулся отец, тоже вскочив. Он
быстро обошёл стол и встал около меня. Я испуганно шмыгнула за его
спину и схватилась за рукав его бархатной рубашки, взирая на
страшных чужаков. — Катерине только семнадцать! У нас принято
дожидаться восемнадцати. Это закон.
Зигрид Рыжий бросил на меня взгляд. Я на мгновение встретилась с
призрачными, серыми глазами. Взгляд был таким острым, что меня
будто пронзило копьём. А ещё стало неловко, и я снова опустила
голову.
— Пусть дожидается у меня. Как раз родит мне наследника, —
заметил Зигрид Рыжий. — Или мир тебе не так нужен, а, Бернар? Мне
надоело резать мальчишек, которых ты наряжаешь в доспехи. Ты уже не
тот, старик.
Это был болезненный укол.
Может, удасться ещё объединиться с востоком и прогнать
бергсландцев? Тогда и меня отдавать не будут! — об этом я мечтала в
те мгновения.
— Заберёшь через год, я всё сказал, — зарычал отец. Воины не зря
звали его Волком Юга.
Зигрид снова посмотрел на меня, помолчал, но потом кивнул. Он
поднял руку.
— Ладно, твоя взяла, — и показал палец. — Один год, Бернар. Если
я не увижу невесту снова, то от твоего княжества останется чёрное
пятно.
Сказав это, князь Бергсланда развернулся и протопал к дверям.
Его воины последовали за ним, но захватили с собой недоеденного
окорока, которым потчевал их отец. Они скрылись во мраке коридора.
Вскоре во дворе послышалось конское ржание и лязг воротных петель.
Отец подошёл к окну, провожая “гостей” глазами. Я стояла, как
вкопанная, посреди зала.
Меня продали.
Рыдать и молить отца изменить решение было бесполезно. Мир,
пусть и призрачный, оказался ему важнее, чем я.
Понимала ли я, что другого выхода нет? Да, понимала. Но
простить… никогда. У Волка Юга было слишком мало любимых дочерей,
чтобы ими разбрасываться. По правде, лишь я одна. Разве можно
отправить любимую, единственную дочь к лютому врагу? Оказалось, что
можно.
День моей свадьбы был пасмурным и морозным. С неба, тяжёлого и
низкого, сыпалась мелкая снежная крошка. Солнце так и не поднялось
над лагерем, потому казалось, что настал вечный вечер.
Вечные сумерки были у меня на душе.
Служанки собирали мой наряд. В повозке, где мы провели несколько
дней пути, было довольно тепло. Втроём мы нагрели деревянные стенки
дыханием. Темноволосая Лейла крепила белый, кружевной полог к моим
волосам. Беатрис расправляла складки свадебного платья.