Ланс использовал финт, которому его учили еще в юности. Выпад,
уход, ложный замах, изменение атаки и укол в запястье. Укол, потому
что в юности Ланс тренировался не на мечах, а на рапирах, куда
более тонком и элегантном оружии. Рапира только пронзила бы руку,
меч же почти отрубил сэру Осмунду запястье.
Рыцарь выронил свой клинок.
-Вы все еще можете сесть на лошадь и уехать, - сказал Ланс.
Трясущейся правой рукой рыцарь стащил с себя шлем. Лицо его
побледнело и покрылось испариной.
-Уезжайте, - повторил Ланс. – Я вовсе не жажду вашей крови.
Не перевелись еще на свете упрямые люди. Сэр Осмунд вытащил
из-за пояса кинжал.
Ланс покачал головой. Даже Джори должен понимать, что с кинжалом
против меча нет шансов. Один из спутников сэра Осмунда шагнул к
нему и положил руку на плечо.
На какое-то мгновение Ланс поверил, что разум способен победить
хотя бы в этой локальной стычке, но сэр Осмунд взревел, сбросил с
плеча руку своего товарища и ринулся в атаку. Ланс легко ушел в
сторону, его меч прочертил в воздухе широкую дугу, самым кончиком
зацепив горло рыцаря. Сэр Осмунд по инерции сделал шаг вперед, а
затем рухнул на колени. Кровь стекала по его панцирю и капала на
камни двора.
Сэр Осмунд попытался что-то сказать, но до слушателей донеслось
только нечленораздельное рычание, переходящее в хрип.
-Милосердия, - сказал один из приехавших с ним рыцарей. На его
груди красовался такой же герб, как и на щите сэра Осмунда. Вот и
еще один плохой знак.
Просьба о милосердии в такой ситуации могла означать только
одно. Ланс подошел к сэру Осмунду и коротким движением лезвия
положил конец его мучениям.
-Забирайте тело и уезжайте, - посоветовал Ланс, но восемь
человек стояли и молчали, а восемь рук лежало на рукоятях восьми
мечей.
-Сэр Осмунд был моим братом.
-Ну и что? - спросил Ланс. – Он погиб в честном поединке, не так
ли?
-Он погиб, - сказал рыцарь с таким же гербом. – Остальное не
имеет значения.
-Ваш род уже потерял двоих сыновей, - заметил Плачущий. – Стоит
ли рисковать жизнью третьего?
Младший Грендбек решил, что стоит. Возможно, это было не самое
правильное решение в его жизни, но оно стало последним. Он вытащил
меч, сделал шаг Лансу, а потом с удивлением уставился на свой
нагрудный панцирь, из которого торчало оперение арбалетного болта.
Плачущий стрелял почти в упор. На таком расстоянии доспехи не
спасают, да и промахнуться практически невозможно.