Из чужого окна.
И не вижу ни одной
Знакомой звезды.
Я бродил по всем дорогам
И туда, и сюда.
Обернулся и не смог
Разглядеть следы...
Теперь я узнал эту композицию. Она
была на диске с большой, сделанной отцом от руки надписью «Кино».
Эти песни часто исполняли под гитару, только всегда пропускали все
эти красивые заполнения. Но сейчас её исполняли очень похоже на ту
запись. Я невольно стал хлопать в такт и к своему удивлению услышал
множество других таких же звуков. Обернувшись, я увидел, что это
были в основном караванщики. Хотя и некоторые местные тоже стали
подпевать. Что ж, похоже, «Кино» любили и знали не только у нас на
Урале.
— Ну вот, наконец-то стесняться
перестали, — улыбнулся между строчками гитарист и продолжил
исполнение.
«Да уж, действительно, — подумал я, —
обернулся и не смог разглядеть следы. Словно проехал по той зелёной
дороге, возвращаясь в Уральск, где ждала Зара. А ведь действительно
ждала, я в этом уверен. Эту радость встречи и эмоции невозможно
было изобразить или подделать. Можно было только
прочувствовать».
Я посмотрел на девушку. Та подняла с
земли недопитую бутылку "Нуржанара«и протянула мне.
— Держи.
— Спасибо.
Это был действительно волшебный
вечер. Не такой как тогда на крыше и не такой как сегодняшняя ночь,
но тоже по-своему уникальный. Во-первых, мне удалось выспаться.
Во-вторых, я наконец-то мог наслаждать обществом Зары и дать волю
всем нежным чувствам, которые испытывал к ней всё сильней.
Мне снова начинало хотеться, чтобы
время замедлило свой бег, и это мгновение длилось как можно дольше.
Чтобы эти странные ребята, внешний вид и манера держаться которых
больше походили на матёрых караванщиков, продолжали играть свои
инструментальные мелодии. А мы так и сидели, потягивая местное пиво
и наблюдая за тем, как медленно опускаются сумерки.
Со временем на концерт подтянулось
ещё больше народу. Спустя час были заняты почти все лавки, а
некоторые просто уселись на землю, вслушиваясь в затейливые
композиции.
Перед нами даже прошёл Азамат
Бикашев. Я легко узнал логиста по толстой папке для бумаг, с
которой он был неразлучен. А так же по небольшой тюбетейке, сильно
сдвинутой на затылок. Он явно выискивал себе место, чтобы не стоять
на ногах, но теперь это было практически бесполезно. Если только
кто-то из своих караванщиков не решится уступить ему место. Но я в
этом сомневался. После того случая, как он избил провинившегося,
отношение к нему немного изменилось. Не у всех, конечно, но было
такое дело.