— К тому же, — добавил Платон
Александрович, — я с утра просматривал сводки
происшествий. В коих вы фигурировали... да еще как
фигурировали!
Да, теперь все понятно, вся эта история с Жориком сыграла
ключевую роль. Точнее, мое в ней шаткое и неуверенное положение.
Ведь я нахожусь под статьей об убийстве, да еще с отягчающими
обстоятельствами. И не важно, что жертва
моя — преступник-маниак (о подселенце я предпочитал пока
вообще не вспоминать). Все равно, по законам империи мне грозит
повешение, в лучшем же случае — рудники. Убийство есть
убийство!..
Так вот, используя меня в решении проблемы с сыном, великий
князь мог быть уверен, что эта история позже нигде не всплывет. Он
легко мог контролировать меня, при необходимости отдав приказ о
моем немедленном аресте — если бы я начал позволять себе
вольности. Князь ничем не рисковал, я же ставил на кон все. В
случае неудачи меня просто не станет — и никто не
вспомнит, что жил такой сыщик Бреннер, честный и глупый. Разве что
сестренки погрустят обо мне немного одним из долгих осенних
вечеров...
— Дело похитителя детей было у меня на особом
контроле. — Князь достал из ящика стола пару сигар,
предложил мне одну, но я отказался, тогда он срезал у своей кончик
и медленно раскурил ее, распространяя благостный аромат по всему
кабинету. — Вы — большой молодец, Кирилл
Бенедиктович. Я прослежу, чтобы награда не обошла героя
стороной.
Уж лучше бы меня просто оставили в покое. Чувствую, тут либо
пан, либо пропал. Все будет зависеть от того, в какую именно
навозную кучу сумел вляпаться Костас, и от того, смогу ли я его
оттуда вытащить.
— Итак, оставим сантименты. Дело, как я уже сказал, крайне
деликатного свойства. Существует некая
девица — актрисулька, гулящая особа. Но она сумела
завлечь моего сына в свои коварные сети. А он — мальчик
тонкой душевной организации, чрезвычайно чувствительный и
ранимый — весь в мать, влюбился в нее всем сердцем. Она
воспользовалась ситуацией и понесла. К счастью, я узнал об этом
одним из первых. Представляете, Кирилл Бенедиктович, эта актриска
имела наглость явиться в мой дом самолично и заявить о своих
правах. Мол, она, как будущая мать моего внука, немедленно
нуждается в изрядном денежном содержании. Более того, она
претендует на то, чтобы Константин сделал ей официальное
предложение! Представляете?! Я все понимаю, многое повидал в этой
жизни, но никогда подобной девице не вступить в мой дом в качестве
моей невестки, а тем более — в дом моего брата!