Но все бы ограничилось обычным черным ходом, ведущим на задний
двор, если бы случайно мне не попали в руки старые карты этого
района. Внимательно их изучив, я заметил, что прямо под домом на
небольшой глубине располагается подземный туннель — одно
из многих позабытых ныне ответвлений центральной городской сети,
построенной еще пару столетий назад, но частично заброшенной,
частично обрушившейся, а частично используемой и поныне.
Мне повезло, мой отрезок туннеля выводил прямиком к
направляющему участку, проходящему наискосок через весь город. Да,
нынешние власти знали о подземном лабиринте, более того,
пользовались им в своих целях, а все опасные ходы-выходы давно
перегородили решетками. Но все же знающий человек всегда мог найти
два-три пути, чтобы выбраться наружу в самых неожиданных местах
города.
Мне же сейчас не требовалось даже этого. Все, что я хотел, это
убраться подальше от моего разрушенного дома, спастись самому, но в
первую очередь — уберечь сестер. Я чувствовал себя
виноватым, что втянул их во все это. Великокняжеский же сын
находился, признаюсь, на последнем месте в списке приоритетов.
Точнее, все же на предпоследнем. Что ни говори, но я все же взялся
за это дело, а значит, должен был уберечь его от беды, чего бы это
мне ни стоило. Свою бы жизнь я за него отдал, даже если он
преступник, заслуживающий наказания, но жизни
сестер — никогда.
Я зажег припрятанный мною заранее факел. Стало светлее, уже
можно было не опасаться споткнуться в темноте и переломать
ноги.
Вилли громко мявкнул в своем ящике, напоминая, что нужно
поторопиться. Я пошел первым, поминутно оглядываясь и контролируя
группу.
— Придется потерпеть. Лиза, Петра, все в порядке? Ваша
светлость, нам предстоит немного прогуляться...
— Позвольте полюбопытствовать, как вас по
имени-отчеству?
— Кирилл Бенедиктович Бреннер, — отрекомендовался
я, не замедляя шага. — Частный сыщик.
— Не сочтите за грубость, — юный князь
старательно подбирал слова, — но давайте в наших сложных
реалиях все же обращаться друг к другу менее официально?..
Лиза захихикала. Она всегда страдала общей несдержанностью
эмоций.
— Меня можете называть просто — Константин
Платонович, — продолжил мой подопечный, подмигнув
Лизе. — Все эти чины — они ни к чему.
Ишь какой прыткий, он недаром слыл известным дамским
обольстителем. Когда сын великого князя — да так
запанибратски — перемигивается с обычной
институткой — как уж тут не влюбиться бедной
девушке?..