«Но то, что есть сейчас, уже хорошо…
Мне бы титана где-нибудь раздобыть…» – со вздохом подумал я,
продолжая плестись за взрослыми.
Как сейчас помню, за четыре дня до моего дня рождения мама
установила мне модифицированную передовую систему, тайно от всех.
Всё из-за того, что в столь раннем возрасте это делать смертельно
опасно. Она модифицировала его благодаря знаниям, полученным от
Заборского, но как бы она ни была уверена, что всё пройдёт гладко,
– очень сильно волновалась, проводя эту процедуру.
Я хоть и провалялся после этого неделю без сознания, но
проснулся вполне бодрым, с полным набором знаний, как управлять
нейроинтерфейсом. Мама тогда проплакала надо мной больше часа,
извинялась, что так поступила со мной. А теперь я точно понимал,
что без всех тех знаний, что я получил благодаря ей, не имел бы и
шанса на выживание здесь. Никто не знает, что я владею тем самым
Зодаком, каким, как говорят, владел герой Илья Родин.
– Итак, – провозгласил Петро. – Вот ваша секция на четыре группы
с тридцать шестой по сороковую. Наша группа тридцать седьмая.
Внутри сами разберётесь, кто где спит. Остальные подробности
завтра, – закончил он и прислонился к грязному квадратному
считывателю на двери.
Тот загорелся зелёным, и дверь привычно отъехала в сторону,
ударяя по ушам плачем, криками и ругательствами. Петро тут же
влетел в комнату, и отвесил кому-то кулаком, и тот зашипел и
выругался.
Когда взрослые вошли внутрь, я с
осторожностью заглянул в комнату. Она была поделена тремя стенками,
образно разделяя пространство шесть на шесть метров на четыре
части. В каждой «четвертинке», за стенкой-ширмой, находилась одна
трёхъярусная кровать, а на над ней была видна цифра группы,
выведенная на металлической стене красной краской.
Центр комнаты пустовал от мебели и
ширм-стен, но в данный момент там находилось трое подростков, двое
из которых, по всей видимости, избивали одного, судя по тому, что
невысокий пацан моего возраста хватался за окровавленный нос,
скрючившись на полу. А двое других, по виду больше и старше, лет
четырнадцать-пятнадцать, хватались за затылки и волком смотрели на
наших старших. В конце комнаты присутствовала ещё девочка. Дрожала
под грязным одеялом на нижнем ярусе.
– Вы, салабоны, вообще охренели двое
на одного?! – рычал Петро.