А я слегка оцепенел от такого.
Наноботы не могут качественно усиливать тело, как наниты. Но они
хорошо регенерируют его и при необходимости могут поддерживать
жизнеспособность организма без кислорода или питательных веществ.
Безопасный потолок для человека – это десять процентов наноботов от
общего количества крови в организме. Наниты, в зависимости от
степени интеграции Зодака, могут достигать половины объёма крови
человека. Говорят, у Ильи Родина наниты достигали семидесяти
процентов объёма!
Но для девочки-подростка количество
наноботов просто неимоверно высокое! Как они сами себя не пожирают
и не рассыпаются прямо в организме? Это по-любому какие-то жестокие
модификации виноваты!
– Это очень много, Альбин… –
нахмурился я. – Уменьшить их количество ты можешь?
– Я могу их только кому-то передать…
Но такая доза будет смертельна, когда они начнут распадаться от
нехватки энергии…
Вот ещё один громадный минус
наноботов – если ты передаёшь своих ботов другому человеку, то
через три дня они распадаются, отравляя организм металлами и
различными химическими соединениями. То, что передал мне Захар, это
такой мизер – более вреда я получаю от воздуха. А вот когда в тебе
их десяток миллиардов или, в пересчёте на вес, килограмм – это
ужас!
Наниты тем и хороши, что если ты
вводишь их человеку, без разницы в каких количествах, то через
неделю, после потери энергии, эти бионические роботы сами выводятся
из организма всеми доступными способами, не принося вреда
организму. А наноботы ещё к тому же в два раза больше по размеру
чем наниты.
Но хорошо, что у меня не будет вреда
от наноботов. Мои наниты их просто переработают в модуле по
производству в себе подобных. Вот только стакан железной крови я за
раз всё равно принять не смогу. Надо делать это порциями.
– Я знаю, как тебе помочь, ‒ заявил
я. – Я приму твоих излишних наноботов, но постепенно.
– Ты чего? Нет! Ты же погибнешь! –
изумлённо воскликнула Альбина.
– Обычный человек ‒ да. Но… надо мной
тоже… проводили эксперименты, – запнулся я, категорично не желая
называть труды моей мамы таким определением.
– Ты точно… уверен?.. – неверующе
спросила она.
– Вот когда дойдём до конца этой щели
– увидишь, – улыбнулся я.
– Ну… Ладно… Но я не хочу, чтобы ты
умирал… – отвернувшись, проговорила она дрогнувшим голосом.