– Илья… – прошептала Альбина и с
жалостью покачала головой.
Получается, мы хоть и не отхватим
штраф, если задержимся, но нас обозначат как бездельников, несмотря
на причины столь долгой задержки. И штрафа не будет только потому,
что мы всё же отметились на выход на смену. Вот только награда уже
будет зачислена им двоим – Альбина автоматом всё теряет.
И Алексей в чём-то прав. Мозг
Ярослава восстановится далеко не сразу после кропотливого
оживления. Но всё равно есть шанс его спасти! Вот только я один не
смогу этого сделать.
Пока я метался в мыслях, Алексей с
Мейнхардом собирали сумки и что-то вытащили из карманов
Ярослава.
– Илья… Даже если мы его восстановим
и притащим на досмотр, его не будут лечить, а просто как не
дееспособного отправят на кремацию… – полушёпотом объяснила мне
Альбина. Я изумлённо вытаращился на неё и, холодея в душе,
прошептал:
– Да как же?..
– Ничего не сделаешь. Нужно идти.
– Но как же его тело? Его не нужно
доставить в бункер? – спросил я спустя несколько секунд.
– Нет, – замотала она головой. –
Старшина даст точные координаты при сдаче материала, и ночью сюда
отправят крематорщика и нейроинженера…
Похоже, нейроинженера пришлют для
того, чтобы повынимать из него импланты.
– Ясно… – сказал я и опустил
взгляд.
Вся дорогу назад я прошёл следом за
старшими, словно в тумане. В груди сжимались тиски безнадёжности.
Вот так, у меня на глазах, человек смеялся и радовался, а пару
минут спустя он валяется с раскрытым черепом без всякой надежды на
спасение. Теперь я всё больше боялся за своих родных. Жизнь, где
существование гражданина пятой категории приравнено практически к
насекомому, не может быть хорошей.
С этими мыслями я оказался перед
пунктом досмотра.
– Держи, минут через двадцать зайдёшь
после нас, – выдал Алексей перед входом в контейнер и передал мне
два стеклянный фиолетовых шарика.
– Я могу сам их сдать? – удивился я,
до этого почему-то думая, что это может сделать только
старшина.
– Нет, идиот. Ты можешь сидеть до
вечера и ждать своих, – пробурчал Алексей и первый вошёл в дверь с
выпирающим рюкзаком, за ним следом зашёл Мейнхард.
– Увидимся, Илья… – произнесла
Альбина и последней скрылась за дверью.
Стоя абсолютно один, я поглядел на
сферы. Положив их в карманы и отойдя к стене, сел прямо на пол и
засёк время. Я бы мог, думаю, вернуться к работе. Но чувствую, это
крайне глупая идея, не отличающаяся от самоубийства. Будь у меня
нанитов с сотню миллиардов, ещё можно было подумать.