– Дарья, Даша, послушайте, город уже виден, давайте чуть
спокойнее!
Раскрасневшаяся рыжая недовольно фыркнула, но взяла себя в руки
и мирно согласилась:
– Конечно, вы правы, Никита Эдгарович. Извините. Вы,
наверное, не привыкли так летать…
– Не привык, – согласился Никита. Его бывший напарник
по практическим занятиям, а по совместительству лучший пилот их
набора, Олег Ворон, предпочитал совершенно другие полеты. Редко
когда случался удачный для Никиты день, чтобы сила тяжести
составляла из-за ускорения меньше трех «жэ». Так что раскованный
стиль вождения рыжей очень даже успокаивал нервы, заставляя
радоваться жизни. Просто не хотелось попасться на глаза местным
блюстителям порядка раньше времени, да еще и по такому нелепому
поводу, как полет не по правилам. Но объяснять все это стажерке
показалось Никите слишком долгим, да и ненужным.
Даша вроде бы успокоилась, и следующие полчаса прошли в обоюдном
молчании. Она даже не пыталась вернуть жуткие звуки «Ада
созвездий», за что Никита был ей особо признателен. Неболет влетел
в предместья, застроенные небольшими одно– и двухэтажными домиками,
а сам город вырастал на горизонте, являя взгляду громады
немногочисленных небоскребов и далекие трубы заводов.
По давнему обычаю, город на планете строили только один, зато он
неуклонно разрастался со временем во все стороны. Еще с момента
колонизации первой планеты земного типа Объединенный Совет вынес на
всеобщее обсуждение ряд правил, которые успели принять до позорного
развала самого Совета. Эти правила неукоснительно исполнялись и по
сей день. Одно из них гласило, что до тех пор, пока население
города на новой планете не превысит десять миллионов человек,
основывать следующий категорически воспрещается. Сейчас уже и не
вспомнить, из каких соображений исходили члены Совета в то время,
какими мотивами руководствовались. Возможно, всего-навсего
принципом «экономии» людских ресурсов. Планет, подобных первой
Земле по типу, во вселенной имелось сколько угодно, но далеко не на
каждой число колонистов умудрялось перевалить за отметку в десять
миллионов. Алдай еще не добрался до своей «десятки», но уже
вплотную к ней приблизился.
Но всякое правило имеет исключения, и, конечно, заводы и фабрики
обычно находились за чертой городов, как и, естественно, рудники
или резиденции местных аристократов и правителей, которые
брезговали жить подле простого народа.