На ней было обычное утреннее одеяние – старый засаленный ситцевый халат. Крашеные волосы, как всегда, растрепаны, словно она только что проснулась и, не причесываясь, встала с кровати, на ногах красные лакированные туфли. В руках у нее был очередной поднос. На мгновение она задержалась на пороге и поспешно осмотрела комнату опухшими ото сна, превратившимися едва ли не в щелки глазами. Рука Бланш скользнула в карман и судорожно сжала записку.
Джейн поставила поднос с завтраком на стол, равнодушно взяла вчерашний, с ужином, и направилась к двери. Но на пороге снова остановилась, обернулась на только что принесенный поднос, затем перевела взгляд на вчерашний – тот, что был у нее в руках.
Трудно сказать, посмотрела ли Джейн на сестру, разве что стрельнула в ее сторону сощуренными глазами и тут же, словно решившись, вернулась к столу и потянула салфетку с подноса. Бланш импульсивно отвернулась.
Шаги Джейн давно уже замерли, сначала в коридоре, потом на лестнице, а Бланш даже не пошевелилась. Но потом, понимая, что рано или поздно это придется сделать, она заставила себя повернуться к столу.
Бланш настолько уверила себя в том, что ее взгляду откроется нечто отталкивающее, что ей понадобилось какое-то время, чтобы осознать: перед ней был ее обычный завтрак – яйца всмятку, апельсиновый сок, хлеб с маслом и чай.
Внизу послышались знакомые шаги: Джейн готовила завтрак себе.
Как обычно. Эти слова выплыли откуда-то из глубин сознания в своем точном значении. Как обычно, принесла завтрак, который оказался ее обыденным завтраком. А теперь, как обычно, готовила завтрак себе. Перед лицом такой «обычности» страхи вчерашнего дня и ночи начали понемногу испаряться. Рассеянно взглянув в сторону двери, Бланш сунула руку в карман и извлекла записку, написанную в наполненном опасностью сумраке ночи:
Вынуждена просить вас о помощи… очень серьезное дело… Срочно связаться с доктором… как можно скорее… речь о жизни и смерти… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…
Бланш пробежала записку глазами, затем повернулась к открытому окну. Теперь, после того, как она увидела беднягу Джейн, несчастную, беспомощную Джейн в ее грязном рубище, со спутанными волосами и опухшими веками, записка показалась Бланш невероятно мелодраматичной. И все же… Она решительно подкатилась к окну, рывком поднялась в кресле и потянулась к карнизу.