и окунулись с головой в «высокодуховную атмосферу» (с гуманным ценником в «250 РЭ» за вход).
Импровизированная сцена располагалась прямо напротив нас, в угловом эркере зала, и представляла собой «слепое пятно», безжалостно высвеченное софитами. Время от времени из общей тёмной массы присутствующих поднималась чья-нибудь фигура и под приветственные аплодисменты зрителей перетекала на «светлую сторону» – явить свой поэтический талант.
Знаменитый поэт Михаэль Вейн, заявленный на афише первым, выступал еще и чем-то вроде импресарио: объявлял чтецов и разбавлял их выступления пространными комментариями
Но главным комментатором вечера был, несомненно, Боба! Уже после первой порции алкоголя его язык развязался, и он безостановочно бубнил своё внахлёст на драматические выступления поэтов. Особенно доставалось от него читающим дамам.
То ли из зависти, то ли из чувства какого-то внутреннего злорадства после каждого их выступления Боба выдавал что-то вроде: «Ох, уж мне эти замужние поэтессы, за тридцать. Неудовлетво’ённые женщины. Пыжутся, ст’очат чего-то высокопa’ное в свои блокнотики, а потом, на сцене воют, как волчицы на луну…»
Я был готов уже отпустить какой-нибудь колкий комментарий по поводу его собственного, весьма сомнительного творчества, но тут я услышал знакомое имя. ЕЁ имя.
– … итак, Кира Ольшанская! Встречайте!
Аплодисменты. От плотной тени зала отделяется фигурка и спешит к сцене. Какой она кажется маленькой и беззащитной на этой слепящей поэтической арене.
Кира…
Как давно я тебя не видел? Пять лет? Семь?
Худенькая. Волосы собраны. Сама натянута, как струна. Тонкий свитерок под горло, прямые брюки. Без изысков. Не зная, на чем зацепиться, взгляд падает на лицо…
– О! Еще одна фа’соньетка>2…
– Боба, закройся.
Простой разговор
Назвалась судьба твоим именем,
Не стучась, вошла в мою дверь.
Или я тебя,
Или ты меня!
Нет иных исходов теперь.
Коли выменял ум прагматика
На порыв безумный и страсть,
Или ты меня,
Или я тебя!
Кто-то должен сдаться и пасть.
Станет кто, любя,
Уязвимее?
Жизнь за нас решит этот спор.
Или я тебя,
Или ты меня…
Вот и весь простой разговор.
– Не, ну а чё? Сильно! – голос Бобы вывел меня из транса. Он явно собирался комментировать дальше.
– Пошли.
– В смысле? Куда?
– Домой пошли.
Я буквально силком выволок приятеля на улицу. Мне было душно. Мне было шатко. Голова гудела, и тело пробирал нервный озноб.