По непостижимым законам, которые руководили моим мышлением, я не искал встреч с ней, но однажды случайно увиделись.
…По тротуару к машине, прямо мне навстречу шли жених и невеста в подвенечном платье. Лицо невесты показалось мне знакомым. Когда наши глаза встретились, сомнений не было – это она. Судя по выражению ее лица, тоже узнала меня. Мы поравнялись и разошлись…
Перед Новым годом, после нескольких отсрочек, Валентина забрали в армию. Уходя, он пообещал:
– Вот увидишь, не пройдет и полгода, я комиссуюсь по болезни, вернусь. Вот тогда и займемся крупными делами.
Всю зиму ждал его возвращения, и не проходило дня, чтобы не вспоминал его слов о крупных делах.
С моей точки зрения Валентин сделал невероятное. Он был здоров как бык, однако убедил врачей, что к военной службе не пригоден. Ровно через полгода, как и обещал, он вернулся и сразу же поделился планами. В армии он подружился с одним грузином, отец которого имел винный цех в Грузии.
– Будем продавать их вино в Москве, только надо обязательно купить мотоцикл, на случай, если придется смываться, – запомнил я его слова.
Но мотоцикл мы не купили. Валентин начал праздновать свое возвращение, и не мог остановиться несколько месяцев, напрочь забыв и про мотоцикл, и про торговлю вином. В моей душе образовалась какая-то пустота. Я надеялся на Валентина. Его слова о крупных делах настолько запали в моё сознание, что не проходило дня, может быть даже и часа, чтобы ни вспоминал о них последние полгода. Странная история произошла в те дни… Я вышел из дома. Смеркалось. Шёл дождь. Справа, метрах в пятидесяти от себя, увидел двух чудаков. Они буквально лежали в луже. Время от времени пробовали подняться, даже пытались помочь друг другу, но не могли удержаться на ногах и тут же падали. «Надо же так напиться», – подумал я. Не помню, от кого об этом узнал. То ли сам Валентин рассказал, что накануне с Андрюшкой – его лучшим другом – они здорово перебрали, то ли кто-то ещё видел их, но, сомнений не было – в луже оказался мой наставник, который обещал крупные дела и большие деньги. Тогда мне и в голову не могло прийти: если ты веришь, что самое главное в жизни деньги, они мгновенно превращаются в живое существо, играют с тобой в какую-то непонятную игру, всегда выигрывают. И уже не ты командуешь ими, а они тобой. В нашем общем «бизнесе» все были как бы на вторых ролях, первая же оставалась за мной. Конечно, я и рисковал больше, но взамен мог всем продемонстрировать свою честность, и поровну делил деньги, которые почти всегда попадали в мои руки. Под разными предлогами (тогда я принимал их за чистую монету) Валентин не участвовал в наших «операциях», зато почти всегда с нами был его друг Андрей, с которым он нас познакомил еще до ухода в армию. Итак, я считал себя чрезвычайно порядочным, ни разу не утаил денег, хотя мог запросто это сделать, и никто не уличил бы меня в этом. И вот однажды, когда постоянный риск надоел, денег не было, сам не знаю, как додумался стащить у матери золотой крест с цепью. Я знал, где у нее лежала коробочка с бабушкиным золотом. Продать крест попросил Валентина. Когда он поинтересовался, где я его взял, не стал скрывать, сказал, как есть. Дня через два или три он заявил, так, мол, получилось, что крест потерян. Помню, если и шевельнулось в душе раздражение, то самое легкое. Что ж – потерян, так потерян. Прошло несколько месяцев. Как-то сидели с Андреем в скверике, болтали о том, о сём, и неожиданно он спросил: «А помнишь, ты дал Вальку крестик? Так он его не потерял. Он носит его под рубашкой. Я сам видел». С этого дня стал высматривать свой крестик. Долго ждать не пришлось. Может, оттого, что стояла жара, он не застегнул рубашку. Я подошел почти вплотную, сомнений не было: всегда полупьяный Андрюшка не ошибся – это был тот самый крест.