Я киваю.
Лешка гасит фонарик, прячет книжку под подушку и шепчет:
– Я тоже поэтом буду. Ну, не поэтом… Стихи у меня не очень получаются. Можно и просто писать…
Я пододвигаюсь к нему, обнимаю. Нам тепло и уютно.
– Леш, мне без тебя скучно. Давай, ты все время дома будь.
– А в школу кто ходить будет? – усмехается Лешка.
– Никто. Ты им скажи, что я без тебя не могу.
– Так нельзя, – вздыхает брат. – Ты тоже без меня чем-нибудь занимайся, время и пролетит.
– Чем? – чуть не плачу я. – Тебе хорошо, ты поэт. А я?
– И у тебя дело найдется, – успокаивает Лешка. – Попробуй рисовать или еще что… Такое, чтобы весь день только о нем и думать.
– А как такое найти??
Лешка морщит лоб. Совсем как дед.
– Подумать надо…
Я терпеливо жду. Незаметно засыпаю, так и не найдя своего дела.
Лешкин класс сегодня учится в первую смену, так что скучать я начал с самого утра. Когда слышаться шаги брата, я даже не прячусь.
Лешка вошел, осторожно оглядываясь, принес с собой пальто в дырках и запах гари.
– Мамы нет?
– Нет… Ты горел?
– Разве заметно?
Еще бы! Ресницы и брови – как облезлая зубная щетка, челка на голове стала рыжей.
Оказывается, мой брат – настоящий герой. Он пожар тушил.
– Идем с Петькой, а в двухэтажке крайнее окно светится. Такие ровные красивые зубцы. Мы сначала думали, что солнце отражается. А рядом народу… Обсуждают, что делать. Кто-то побежал пожарных вызывать. Тут один дядька закричал, что пока машина приедет, весь дом сгорит. Окошко ногой разбил и полез. Мы с Петькой за ним. Дымища… Дышать нечем. Закашлялись и к окну, воздуха набрать…
Я выспрашиваю у Лешки все подробности. Как он своим пальто пламя сбивал. В дверь барабанили изо всех сил, стали ее ломать. Петька пробрался, замок открыл – и упал, надышавшись угарным газом. Тут соседи вбежали, стали в тазиках, кастрюльках, чайниках воду носить. Еще Лешка вспомнил, как ему показалось, будто в комнате кто-то плачет. Подумал, что маленький ребенок. Зажав нос, бросился к двери в комнату, открыл. Оттуда, как снаряд, рыжий кот выскочил, чуть с ног не сбил, и улизнул в разбитое окно. Когда огонь потух, все обнимать друг друга от радости стали. Тут тетя Маруся, продавец булочной, вошла. Оказывается, это ее квартира. Как запричитает: «Что же вы наделали, убивцы! Окошко-то, окошко распластали! И мебель не пожалели… Ой, не могу, как жить теперь буду!» Это вместо благодарности.