Сабур принял из её рук грамоту, приметив, что руки-то не крестьянские. Не спеша развязал тесьму и медленно развернул свиток. Грамота была написана ровным аккуратным почерком, но без вычурных завитушек, чтобы мог прочитать любой мало-мальски грамотный человек. Хоть и был Сабур в годах, но зрение сохранил острое, потому и читать стал сам. А грамота гласила: «Сия жена Молодила с младенцем женского рода, царским указом направляется на богомолье в монастырь Каринских гор. Всем старостам селений оказывать дорожное содействие в жилье и транспорте. Царь Всеволод». Внизу была приложена печать царской канцелярии и подпись царского писаря.
– Не простая ты пташка, раз царская грамота при тебе, да ещё и писана на пергаменте, – серьёзно обратился к женщине староста.
А та тяжело вздохнула и ничего не ответила. Сабур неопределённо покачал головой и добавил: «Ну, раз так, будем выполнять царский указ, а остальное не нашего, видать, ума дело». Он аккуратно свернул грамотку, вновь перевязал её тесьмой и протянул молчаливой женщине.
– Эй, Миней да Машук возьмите-ка её поклажу с ладьи, да отнесите ко мне, – окликнул он двух молодых парней на берегу, а ей сказал. – Пойдём горемычная, переночуешь у меня, а завтра с обозом поедешь в монастырь.
Много повидал на своём веку старый Сабур, множество людей прошло через это селение на богомолье в монастырь, но очень немного было среди них, таких как она. Догадывался староста, что не по своей воле пустилась она в дальний путь с младенцем на руках и с такой подорожной в поясном кошеле. Сосланная она, в немилость царскую попала. Только перепутал он, не догадывался, что сослана не она сама, а именно невинный младенец стал причиной её изгнания.
Поутру с первыми петухами ожило селение Пороги. Заскрипели телеги, зафыркали лошади. Сонные мужики, лениво ругаясь, запрягали. Товары для монастыря уже с вечера были уложены на телеги, и обозу предстояло отправиться в путь с раннего утра, как только покажется Солнышко. Хороший обычай отправляться в путь с первыми лучами.
Когда всё было готово, к телеге, где разместилась Молодила с непременной корзиной на руках, подошёл кормщик.
– Вот, попрощаться пришёл, когда теперь увидимся.
– Прощай Ратмир, спасибо тебе за всё.
– Удачно тебе добраться до монастыря.
– И тебе удачи в трудах твоих нелёгких. Добрый ты человек, хорошо с тобой, – сказала она тихо и стыдливо опустила взгляд.