Где-то рядом еле слышно ахнула нянюшка, и присвистнула сестра,
за что удостоилась её укоризненного взгляда.
М-да… Создавалось ощущение, что мужчина ради меня выгреб всю
семейную сокровищницу. Или это были ценности завоёванного ими Клана
Чёрной Зари? Как бы то ни было, оценили меня недешево. Не знаю, как
я сдержала горькую усмешку. Воспитание, не иначе. Поэтому лишь в
очередной раз присела в реверансе в знак благодарности за щедрый
дар в обмен на мою свободу, заранее зная, что к сундуку не
прикоснусь и пальцем.
Затем голос снова подал мой отец, заявив, что безмерно счастлив
видеть дорогих гостей, и радушно пригласил всех в обеденную залу.
Женишок галантно предложил мне руку. Ну как предложил... Не глядя,
выставил локоть, и я была вынуждена за него уцепиться, чтобы не дай
боги, не поставить высокородную особь в неловкое положение. Мы
двинулись вслед за отцом, остальные замыкали почетное шествие.
Мельком я заметила тревожный взгляд своего родственника и
змеиную улыбку мачехи. Ну ещё бы, вот кто больше всех рад сплавить
меня подальше... Сестра, хоть и выглядела взволнованной, мужской
компании оказалась более чем рада. Её совершенно не смущали эти
высокомерные физиономии, так что та раздавала улыбки во всех
направлениях в наивной надежде на взаимность. Вот кому было хорошо…
И почему выбрали меня?
Мне с наследником предоставили отдельные места во главе длинного
обеденного стола. Остальные расположились на другом его конце, дабы
дать нам возможность пообщаться. Крайне щедро с их стороны. Однако
лично у меня не было ни малейшего желания общаться с этим
высокомерным хлыщом, поэтому я художественно размазывала по тарелке
телячий паштет, и с огромным интересом глядела туда же, не
отрываясь. Целью было нарисовать оригинальный портрет жениха для
последующей демонстрации оному. Но тот решил вмешаться в творческий
процесс:
– Меня зовут Шейн, – произнёс он негромко, и я удивлённо подняла
на него глаза, – Шейн из Клана Снежного Зверя.
Ну что ж, хоть догадался представиться до свадьбы, какой
молодец.
Что принято говорить в таких случаях? Очень приятно? Не сказала
бы, что мне было приятно. Мне было уныло, тоскливо и безрадостно, и
я ответила, зная, что нас совершенно точно не подслушают:
– К чему вам это всё?
Тот вопросительно склонил голову на бок, разглядывая меня своими
синими совершенствами так внимательно, что я почти стушевалась.