Идет отсылка к циклу «По грехам нашим»].
Может и хорошо, что человек получает
вторую жизнь, но получается, что за мой счет, раз расходы по его
требованиям увеличили сумму услуг? Вот был всю жизнь сердобольным,
таким и остаюсь. Впрочем, не особо то и интересно, кто дает мне
возможность жить, тем более, когда человека не принуждают.
- Гарантии? Они прописаны в договоре,
но вы рискуете только деньгами и то моими, - сказал я.
- А последний звонок некоторому
известному человеку – это не гарантия? – удивился Шамес.
- Может быть, может быть, -
пробормотал я, потом добавил. – Когда?
- Две с половиной недели. Самолет в
Находку, там переход. Сейчас Вас начнут готовить, - ответил
Шамес.
*……….. * ……….*
Мой организм как будто только ждал
именно этих двух с половиной недель, так как в день перелета в
Находку начались такие боли, что мне, заядлому ЗОЖнику уже
захотелось наркоты, лишь бы прервать эти муки. Может, еще год назад
я бы терпел боль, и не помышлял о сильнейших обезболивающих,
вызывающих привыкание, но год постоянных сражений со старухой с
косой подтачивали мой характер. Теперь же две недели, три дня,
восемь часов и уже семнадцать минут я просто мучительно умираю.
Я пребывал в полузабытье, потерявшись
в пространстве, но чувствуя импульсы метронома, отсчитывающего
последние минуты жизни. Меня на что-то уложили, что и каталкой и
кровать не назовешь, нечто футуристичное ложе, натыкали мое бренное
тело множеством датчиков, погрузили в сон… как же это божественно –
не чувствовать боли!
*……….. * ……….*
Петербург
Полночь, 17 июля 1918
г.
Что это? Мне сниться? Такой
реалистичный сон, я чувствую то, что чувствует… Кто? Император
Николай II? Я думаю, как он, но эти мысли мне не подчинены, а
другое мое «я» так же живет своей жизнью, стараясь слиться с
сознанием последнего царя. Шизофрения! Но какая же реалистичная!
Может, такая у всех сошедших с ума?
Что это? Униженность? Нет – страх! Не
за себя, за детей, жену, за Отечество. Что я не так сделал? Нужно
было устроить террор и тогда… Не о том мысли, не о том. Что там
кузен, почему Англия не вытащит нашу семью из этого ада? Семьдесят
два дня гиены огненной. А я-то думал, что ад был еще в Тобольске!
Нет – то было чистилище, а сейчас мы в аду. Ну ладно я, Боже, –
нагрешил, так накажи! Это расплата за Ходынское поле, может за
Цусимский позор, или за то, что спасал Париж бессмысленными и
неподготовленными атаками на германцев? Но причем тут семья? Боткин
причем? Почему мы все должны спать на сыром полу, есть объедки
тремя ложками на всех и строго по времени?