Что именно подвигло меня взять тему
попаданчества в яркий и судьбоносный XVIII век, не могу ответить ни
уважаемому читателю, ни себе. Долго я сопротивлялся мыслям и
желаниям прикоснуться к эпохе, которая уже и так немало воспета,
как, рискую причислять себя, моими коллегами, так и кинематографом,
изобразительным искусством. Полтора года, прохаживаясь по лесу или
парку, где фантазировал над сюжетами и психологией поступков своих
героев иных книг, то и дело перескакивал на тему, которую собираюсь
поднять в этом цикле. Возможно, плод уже и перезрел, но лучше
немного переносить, чем рожать книгу «недоношенной».
Образы правителей и сановников XVIII
века столь интересны, многогранны и объемны, что пройти мимо их
крайне сложно. Эпоха галантного века и Просвещения, как по мне,
красива, помпезна, при том весьма противоречива, что оставляет
автору очень много пространства для творчества. И тут сложно найти
более увлекательную персоналию в сонме правителей России, чем
Екатерина Великая, может только еще Петр Великий.
Эта императрица, да простите меня, о,
верные фанаты великой русской немки, за дерзость – хитрая, мудрая,
между тем и взбалмошная женщина, ищущая развлечений и нетерпимая к
тому, что ею не восхищаются. Сколько раз в ее «дневниках» можно
услышать слово «скучно», при том, что серьезными занятиями
принцесса и Великая княгиня заниматься не собиралась долгое время.
И вот это чисто женское противостояние в нарядах с Елизаветой… при
действительной работоспособности Соловьев, Ключевский, Черкасов –
все против Петра III и восхваляют Екатерину. В этом ключе – спасибо
исследователю А.С. Мельникову за альтернативный взгляд на личность
Петра III. Ну да не только этот историк задавался вопросом: «Кто же
такой этот гольштинец?»
Екатерина же была, если опираться на
ее мемуаристику, частью воспоминания современников, более озабочена
мужским вниманием к себе, цветом платья, условиями проживания,
повсеместно утверждая, что терпела своего супруга, тоже далекого от
идеала правителя, с такой кучей комплексов и отклонений, что
начинающий психолог мог бы защитить и кандидатскую и докторскую по
одному персонажу.
Но не о Великой правительнице
хотелось бы поразмышлять, а об ее убиенном муже, которого она так
«полощет» в своем «дневнике», между тем, воплощая в жизнь на
протяжении долгого времени все начинания и указы убиенного супруга.
Ну, может только про бритье бород православным священникам, да
требование одеваться представителям церкви на манер протестантских
пастырей, забыла Екатерина Алексеевна, в ином все начинания мужа
она приняла.
