И знаю, что поможет этот корень, надо лишь…
…кому?
Еське, который бабку провожать явился и пряников принес в промасленном кульке? Евстигнею? Он по-прежнему дичится. Лису? Глаза его сделались желты, и знаю я, чую, что треснуло кольцо заклятья. И надобно бы сказать о том, но молчу…
…не может такого быть, чтобы только я сие увидала. Вона, Архип Полуэктович тоже на Елисея поглядывает так, с хитрецой, а ничего не сказывает… так и мне не след.
Братец егоный, напротив, сделался мрачен и задумчив. Он ли?
Емелька тишайший?
Егор?
Лойко? Ильюшка задуменный?
Кто приходил ко мне? Я ж помню разговору, кажное слово. И горечь. И обиду. И за себя, и за него, хоть бы, казалось, что нелюдя жалеть, а вот… знаю, что из их кто-то, а кто…
…бабку провожала до самых ворот столичных, слезы держала, да только, как подвода скрылася за холмом ближайшим, разрыдалась. И Кирей, меня приобнявши, молвил так:
- Все переменится, Зослава. И надобно верить, что к лучшему…
Ох, где бы веры этой прибрать.
Второй день.
И терем мой опустевший.
…Щучка сгинувшая. Куда и когда? Кто ж ведает. Просто вышла одного дня за ворота и не возвернулась. Еське я об том сказала, а он только сплюнул.
- Вот ведь… сколько волка ни корми, а…
Но знаю, что искал. Сама ему волосья рыжие из гребешка выбирала, сама приносила рубаху ношеную да простынку, на которой Щучка давече леживала. Только не справилось заклятье.
- Закрылась, дура строеросовая, - Еська только сплюнул. – Ну и ладно… я ее не обижал. Сама виновата…
…и внове с того грустно сделалося.
А на третий день терем мой вновь ожил. Сперва Кирей явился, с дарами, и такой любезный-прелюбезный, что сразу я неладное заподозрила. Он мне шелками азарскими коридору выстилает, а я только и гадаю, чего ж этакого он удумал…
- От смотри, тебе зеленое к лицу, - он накинул на меня шалик из шелковой нити плетеный, да не просто – кружевом. – Настоящая княгиня…
А сам уже ларчик раскрывает, вытаскивает серьги тяжеленные бурштыновые…
- Ты, - говорю, - не юли…
Сама ж шалик снимаю.
Тонюсенький.
Легонький.
А греет-то… без магии не обошлося, и вижу серед нитей обыкновенных особые, заклятья…
- Говори прямо…
Серьги и мерить не стала, как и запястья с красными каменьями. Кирей же вздохнул и почесал затылок.
- Ситуация, - сказал он, на стульчик усаживаясь. Ноги выпростал на половину комнаты. – Неоднозначная. Я бы сказал, парадоксальная?