Может
быть, удастся спрятаться? Возьму футболку побольше, забегу в
примерочную...
Нет, умом
я понимала, что загонять себя в угол глупо, что за мной следят с
помощью магии, но мне так хотелось хотя бы несколько мгновений
передохнуть! Укрыться с головой одеялом, спрятаться в шкаф...
повести себя как ребёнок...
Краем
глаза я вдруг увидела, как рядом пошатнулась детская фигурка и... у
неё отлетала голова!
Вскрикнув, я обернулась, ожидая увидеть
обезглавленного ребёнка.
Но это
оказался манекен. Пластиковая голова укоризненно смотрела на меня
нарисованными глазами.
— А ведь
мог быть и настоящий, — негромко сказал твидовый, закрывая
стеклянные двери. — Ну что, протектор? Игры кончились.
Достал
что-то из кармана, размял в пальцах и сунул их себе в уши. Снова
запустил руку в карман и продемонстрировал маленький металлический
шарик, размером не больше ореха. Подбросил его в воздух, тот
негромко пиликнул, раскрылся будто цветок — и по магазинчику
разнеслась длинная высокая нота. Стекла задрожали, но выдержали, а
вот люди с криками попадали на пол. Высокая нота шла по
нарастающей, словно вкручиваясь глубже в ушную раковину. Я тяжело
прислонилась к стене и сунула пальцы в уши, но проку от этого было
мало. Продавщицы и несколько посетителей потеряли сознание.
Твидовый насмешливо улыбнулся — его взгляд словно спрашивал:
«Держишься?»
Да, я еще
держалась! Или, может, это эол не давал мне потерять сознание. К
счастью, звук вскоре затих. Я вынула пальцы из ушей — те были
липкими от крови.
«Раньше керсарийцы... такие штуки не использовали», — голос
Затмение, но какой-то тихий, словно сквозь вату. «Новое
изобретение...»
— Я… не
слышу тебя, — прошептала я. — В ушах звон…
Стеклянные двери входа открылись — и за спиной
Твидового показались мийрийка и глупо лыбящийся элиорец.
Еще один
стилет — мне прямо в грудь. Пусть я и не слышала Затмения, я ему и
не препятствовала: он вскинул мою руку, и металл
срикошетил.
Затем,
внезапно, манекены в витрине слева ожили и зашагали ко мне быстрыми
пружинистыми шагами. Я стала отступать, разрубая тянущиеся ко мне
пластиковые руки.
Снова
звук летящего стилета. Снова рикошет — честное слово, всю работу за
меня выполнял эол — сама бы я не отбила ни одного. Неожиданно с
вешалок и полок слетела одежда — и понеслась в меня. Я ничего не
успела сделать: детский шарф весёлой оранжевой раскраски скрутил
мне руки, обвился вокруг пояса, прижимая меч к телу, несколько
курточек со стойки «Распродажа» спеленали ноги.