Справедливость для всех, т.I "Восемь самураев" - страница 2
2.
https://drive.google.com/drive/folders/1M567rMYW6MBKLArnxifzPVi0XNzAPAf7
Склад интересных исторических книг и статей.
Вот, пожалуй, и все… я пошел творить новый великий текст, так что не забудьте закидать меня донатами.
«Разрушители… Легендарные сподвижники Артиго Жестокосердного - больше чем слуги, важнее, чем друзья - фактические создатели Черного Знамени. Люди, чьи имена столетия назад вселяли ужас и надежду в сердца без малого шестидесяти миллионов человек. Те, кто стоял у трона Безжалостного, упорно, с невероятной настойчивостью и жестокостью реализуя политику беспощадного, тотального разрушения Третьей Империи. Великие люди великой и страшной эпохи, заслуженно ставшие вровень с Оттовио Доблестным и его блестящими сподвижниками. Хотя и получившие за это куда меньше исторической славы.
Тем удивительнее, что по большому счету мы знаем о них крайне мало. За исключением графини Гамиллы аусф Ферна, чья биография достаточно хорошо изучена и описана, остальные возникли, будто из ниоткуда. Люди без истории, без прошлого. Они просто явились из небытия, придя вместе с юным Артиго Готдуа к вратам Дре-Фейхана, чтобы дальше не разлучаться с ним до страшного финала этой повести.
Вы можете возразить, что наоборот, история каждого разрушителя описана в сотнях, тысячах книг, от серьезных монографий до легковесных произведений романтического характера. Не говоря уж о, прости господи, куда более… скажем так, фривольных проявлениях визуального искусства. Я же отвечу простым вопросом, который уместится в два слова: первоисточники, господа?
Война Гнева и Голода, а также сопутствующие и последующие события крайне жестоко обошлись с культурным наследием Империи, и ущерб, нанесенный письменной истории ужасами войны, чумы и голода, не поддается исчислению. Если последовательно отбросить вторичные, третичные материалы, представляющие из себя пересказы пересказов той или иной степени фантастичности, останется простой и незамысловатый итог: из упомянутых тысяч источников лишь сорок девять могут считаться относительно достоверными, вышедшими из-под пера непосредственных очевидцев или, по крайней мере, современников описываемых событий. Дальше отсеем явно тенденциозные или написанные по слишком уж откровенному заказу произведения, проведем перекрестные сравнения достоверности, в итоге останется лишь пятнадцать хроник, о которых можно сказать, что они более-менее точно описывают некие исторические события. С поправкой на субъективную позицию авторов, разумеется.