«Может, ещё поспать?»
Выпитое вчера пиво решительно высказалось против. Раз так,
значит, утро по плану. Роман натянул штаны, толкнул пяткой Маху и
полез из жилища.
Не осознав толком угрозу, выбросил руку навстречу несущейся на
него волне злобы и агрессии, успел на лету схватить утреннего
крикуна за горло. Здоровенный чёрный петух сдаваться не торопился,
хлопал крыльями и пытался достать удерживающую его руку шпорами.
Чуть придушив пернатого, Роман встряхнул его тушку и выдал ответную
волну злости, ещё и клацнул зубами перед раскрывшимся клювом
заложника территориальных инстинктов. Потом просто отбросил
офигевшего от встречного наезда птица в сторону и вылез на уровень
земли. Маха, потягиваясь, выбралась следом. Петух ворчал, грозно
клевал ни в чём неповинный грунт и грёб лапами землю, но в атаку
больше не лез.
«Всё, принести гаду жменю червяков, и он наш. А вот это уже
серьёзнее».
Не проявляя с виду никаких враждебных намерений, на полпути
между Романом и сараем, из открытого прохода которого слышалось
коровье мычание, блеяние и звук бьющих в подойник струй молока,
стоял очень серьёзный пёс. Длинная бурая шерсть до половины
скрывала мощные толстые лапы. Уши четвероногого охранника обрезаны
под корень, голова даже крупнее Машкиной.
«Килограммов восемьдесят весу в пёсике, не меньше».
Средней длины морда, седая шерсть на ней гораздо короче, чем на
туловище. Спокойные жёлтые глаза, равнодушные, как стекло
оптического прицела. Длинный хвост замер в среднем положении — не
поджат, не задран. Старый служака не качает права, работает. Машка,
придавленная к месту эмоциональным посылом вожака, замерла, желания
нападать на кобеля у неё нет. Надо договариваться с собакой.
Шишагов молча делает шаг к псу, медленно садится на корточки.
Смотрит в глаза, без вызова, но с тем правом, которое даёт
уверенность в своём превосходстве. Кобель чуть поднимет чёрные
губы, показывая кончики клыков, всё ещё белых и острых.
— Не надо, — одними губами произносит человек. — Я сильнее, но я
не враг. Давай знакомиться, — и медленно протягивает руки вперёд,
показывая пустые ладони.
Собак с подозрением их осматривает, повернув голову набок. Зверя
не обманешь, и Роман просто раскрывается, позволяя псу нюхать и
чувствовать. Вот мокрый нос ткнулся в ладонь, потом перебрался к
лицу, обнюхал волосы… Ничего враждебного. Теперь очередь большой
кошки. Исконный враг тоже не пахнет страхом или агрессией.
Обнюхивание взаимное, старый кобель и Машка стоят голова к хвосту,
изучая запахи друг друга. У сарая, страхуя вожака, застыли ещё две
собаки той же породы. Высокие обнюхивающиеся стороны прошлись по
кругу, закрепляя знакомство. Кобель, тяжело ступая,
информировал: