Я и Маша впереди, следом Акчей, за ним Рудик, — на пальцах
показал порядок движения.
Дождавшись подтверждающих кивков, перешёл в боевой режим и
скользнул в лес.
В кустах около луга примерно дюжина детинушек призывного
возраста внимательно рассматривала выходящую на выпас скотину.
Животные двигались не спеша, не упуская возможности сорвать
особенно аппетитный пучок травы. Застенчивые ценители чужого скота
сжимали в руках копья, у парочки были при себе топоры, больше
половины имели переброшенные через плечо луки и колчаны со
стрелами. По их одежде Роман решил было, что опять встретил
сбродников, тех, с побережья, но подобравшийся справа Акчей
радостно ухмыльнулся, и потянул из ножен кинжал.
Подходившее стадо вызывало у пришлых повышенный интерес.
Оставленный прикрывать группу смелых налётчиков с тыла юноша даже
приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть — ему закрывали обзор
спины старших товарищей.
Сидящие в кустах однозначно не были опоздавшими на сутолку,
поголовно вооружившись, на работу не собираются. Их интерес к чужой
живности наверняка был вызван не желанием полюбоваться, для этого
не нужно прятаться по кустам. Но и убивать пришлых пока было не за
что.
«Пришлых… Быстро я себя в местные записал. Неделя, и уже
абориген, лютый враг понаехавших. Всё равно резать не буду, и так
снится чёрт знает что».
Роман качнул ладонью, привлекая к себе внимание. Показал Акчею
нож, тронул пальцем лезвие и отрицательно качнул головой. Потом
изобразил удар рукоятью. Умный парень кивнул и повторил его жест.
Рудику Роман показал, будто связывает руки, и, дождавшись
подтверждающего кивка, в два шага оказался за спиной у «тылового
охранения». Удар рукоятью зажатого в кулаке ножа по шее за левым
ухом, и охранник временно потерял интерес к происходящему. Шишагов
подхватил падающее копьё и аккуратно опустил тело дозорного на
землю.
Высокий костлявый мужик лет тридцати, верховодивший в группе
ценителей чужого скота, открыл рот, собираясь командовать, но не
успел — получил древком копья по почкам. Не ожидавшие нападения с
тыла любители чужого скота растерялись и упустили последний шанс
отбиться. Роману редко приходилось тратить на одного противника два
удара. Идущий следом Акчей вырубал подающих признаки жизни.
Неудачливые скотокрады, не попавшие сразу под тяжёлый кулак
Шишагова, пустились в бега, метнувшись к тому самому стаду, которое
собирались приватизировать. Машка в два прыжка догнала отставшего,
обрушившись на плечи, сбила с ног и выдала фирменное: «Всем стоять»
с преобладанием инфразвука. Часть беглецов попадала на землю,
натянув свитки на головы. Остальных перехватил угрюмый пастух и его
собаки. Не разделяющий Роминого человеколюбия пастырь церемониться
не стал — насадил на копьё первого добежавшего до него налётчика и
разбил голову второму. Последнего свалили наземь и принялись рвать
собаки.