«Я до сих пор не знаю, как его зовут. Неудобно получается», —
расстроился Шишагов.
Пригнав пинками к основной куче грабителей сомлевшего в Махиных
объятиях кавалера вместе с обезножевшими от страха личностями,
Роман осмотрел место побоища. Процесс увязывания пленных и подсчёта
трофеев подходил к концу. Акчей пренебрежительно пнул оказавшееся
ближним тело и прояснил обстановку:
— Поморяне.
Рудик не стал отвлекаться, продолжил складывать в кучки
материальные ценности. Суровый местный пастух, добив порванного
собаками страдальца, тоже направился к образовавшейся компании.
«Наверно, общения захотелось», — решил отчего-то Шишагов.
Общение получилось так себе — пастух оказался немым. Причём со
слухом у него всё было в порядке. Мужик равнодушно оглядел
валяющиеся на вытоптанном черничнике тела и вдруг встрепенулся –
увидел того самого худого субъекта, что командовал остальными.
Узнал, наверное. Радостно мыча, он подскочил к знакомому и начал
пинать его в живот. Конечно, трудно сильно пнуть ногой, обутой
только в привязанный к стопе кусок кожи, но пастух старался.
Видимо, встреча доставила ему удовольствие. Роман на всякий случай
попросил его прекратить пинки — пленника хотелось показать
кому-нибудь, способному объяснить, кого, собственно, удалось
изловить на горячем.
Охотничков до чужого добра привели в сознание — всех, кто
выжил.Акчей всё-таки прикончил пару особо упёртых типов. С учётом
жертв пастуха и его собачек трупов оказалось пять. Остальных
Шишагов решил гнать на хутор. Возникла проблема с транспортировкой
барахла. Можно было, конечно, послать Акчея за лошадьми, но очень
хотелось кушать, не было желания ждать, пока парень обернётся
туда-сюда. Тогда Роман решил, что своё имущество пленники вполне
могут нести сами. А чтобы у них не возникало дурных мыслей,
разрезал им штаны сзади — от пояса до самой мотни. Пришлось им
двигаться, одной рукой поддерживая сползающие портки. Свободная
рука оказалась привязана к связке копий. Луки с колчанами и пояса
убитых повесили выжившим на шеи.
Холодных сложили в кучку, забросав ветками, пленных повели на
хутор. Пастух завернул стадо и погнал его в обратном
направлении.
«Похоже, я чего-то не понимаю. И не спросишь его, в чём дело,
даже если разберёт моё бормотание — ответить не сможет»
Пришлось Акчея тормошить. Тот пояснил, кивнув на пленников: