Если честно, старосте устьянского рода чужак тоже нравится, так
ведь он не девка, чтоб такие резоны в расчёт принимать. Вздохнул
Берегуня и в Савастееву землянку полез. Совет держать.
За широким столом его уже ждали все, кому сегодня решения
принимать. Савастей, жрец и хозяин, во главе стола расположился, по
правую руку от него Крумкач сидит, ус на палец мотает. По левую —
Печкур пристроился, остальные места заняли пятеро вязников и Дзеян.
Берегуня коротко поклонился, приветствуя уважаемых людей, и сел
напротив жреца.
Савастей кивнул, его помощники подбросили дров в очаг. Пламя
поднялось, разгоняя собравшиеся в землянке тени.
— Пусть священный огонь очистит помыслы сидящих за этим столом,
осветит и укажет путь, по которому поведут они своих людей.
Жрец бросил в огонь кусок лепёшки, плеснул пива, посмотрел на
вьющееся над поленьями пламя и вернулся на своё место.
— Роман отдал нам злодея головой на суд и расправу. Я думал
вчера, думал сегодня, и боги посоветовали мне поступить так:
Выргайла враг, смерти повинный, но враг смелый и духом крепкий.
Потому злодея сжечь, а прах развеять по пастбищам, чтобы тать в
посмертии охранял то, что воровал при жизни. Если кто желает
сказать против, говорите сейчас, потому что потом я не услышу.
Савастей оглядел собравшихся:
— Все согласны. Значит, как солнце к закату склонится, запалим
костёр.
Крумкач кашлянул в кулак, прочищая горло:
— Прочих полоняников как судить будешь?
Савастей удивился:
— Воин, о каких полоняниках речь ведёшь? Ты тоже кого-то привёл,
суду подлежащего?
— Не заслужил я насмешек, через мою заставу поморяне не ходили.
Вины с себя не снимаю, перехитрил меня злодей, буду знать, что не
мешает другой раз и через плечо глянуть. Не всем боги шлют удачу,
как нашему гостю.
— Вот-вот, полоняников гость привёл, ему ими и распоряжаться, —
подхватил жрец.
— Я просил выдать только вожака, хотя не скрою, говорил со мной
Роман и об остальных пленниках. Сказал, не нужны ему, желает отдать
твоему, Берегуня, роду.
— Шесть пар молодых, крепких рук, — не слишком ли велик дар, чем
ещё отдавать придётся… — проворчал старейшина, на всякий случай
положив ладони на пояс, не научился в важном разговоре руки в покое
держать.
— И о том был у нас разговор. Желает Роман, если мы дозволим,
поселиться недалеко от наших земель.