Шишагов думал, глядя вслед расходящимся вильцам:
«Ну что же, будем продолжать в том же духе. Не хватало только
пугалом стать. Дудки, я парень крутой, но свой крутой парень. Со
мной и в драке не так страшно, и за столом посидеть приятно».
На следующий день Дзеян организовал обещанный сюрприз. Прямо к
строительной площадке приплыли две лодки, заполненные плечистыми
мужчинами в возрасте от сорока до пятидесяти. Пока прибывшие с
помощью молодёжи вытаскивали транспортные средства на берег, у воды
материализовались и Печкур с женой, и Савастей собственной
персоной. Гости явно были уважаемыми людьми. Восемь, если считать с
Дзеяном, мужчин, усы и ладони которых однозначно указывали на
частое знакомство с горячим металлом, с достоинством, но вежливо
поприветствовали хозяев, поздоровались со жрецом, но поглядывали на
скромно стоящего за их спинами Шишагова. Несколько парней помоложе
остались у долблёнок.
Наконец, ритуал встречи дорогих гостей подошёл к концу. Старший
из них, осушив поднесённый хозяйкой ковшик кваса, вытер седые
усы:
— Спасибо за угощенье, хозяюшка, ядрёнее тебя в наших краях квас
никто варить не умеет! Да только дело у нас нынче к гостю вашему,
далеко ли находится умелец заморский?
При этом хитро поглядывал на Романа, единственного диковинно
одетого среди собравшихся вильцев.
«И тут ритуал. Должны представить. Интересно, кто?»
Представил хозяин.
— Почтенный Заград, перед тобой гость заморский, Романом
именуемый, что приплыл к нам через пучину Западного моря. Великий
воин, грозный для врагов, побеждает один десять опытных бойцов, а
иных в плен берёт голыми руками. Щедрый с друзьями, пленников своих
подарил роду, что понёс ущерб от их набегов. Богатый сокровенным
знанием, милостью богов отмеченный служитель, большой мастер и
знаток ремёсел. Принимать у себя такого гостя — великая честь для
меня.
Печкур, перечисляя Ромины достоинства, раздувался, как
монгольфьер над струёй горячего воздуха. Когда хуторянин закончил,
и высокие стороны прекратили кланяться, от прибывших вышел вперёд
Дзеян.
— Роман, это старшие вильских кузниц, дело у нас к тебе, уделишь
ли нам время для разговора?
«Ох уж мне эти китайские церемонии», — вздохнул про себя
Шишагов, старательно расплываясь в ослепительной улыбке.
— Честь для меня есть беседа с такой важный человеки. Прошу
ходить дом, говорить удобно вокруг стола сидеть, — и широкий жест в
сторону занимаемого им гостевого жилища.