Получается
оральный секс это не так страшно? Потому что с Мишей, с ним ничего не страшно.
—
Ммм... — мычу, уткнувшись в подушку.
Как
тут не шуметь? Когда так колбасит.
—
Ты опять? Быстро верни громкость! — шипит Михаил и пускает в ход зубы.
Вскрикиваю
от болезненного удовольствия, пытаюсь сесть, смахиваю волосы с лица. Я хочу
обниматься и целоваться. И трогать его тоже хочу.
—
Я тоже хочу тебя трогать! Миша!
Он
опрокидывает меня на спину, ладонью нажимает на живот.
—
Торопыга, сначала ты!
Миша
жадно посасывает клитор, пальцы растягивают и дразнят меня. Я отпускаю себя и
рычу, стону, сиплю, из меня выходят новые для меня звуки. Несдержанные,
наверное, не очень приличные, настоящие.
В
какой-то момент меня словно обжигает током, напряжение между бёдер становится
невыносимым. Я машинально приподнимаюсь, чтобы быть ещё ближе. Миша урчит,
и язык начинает жалить сильнее. Развожу ноги шире, царапаю затылок.
Удовольствие копится горячей лавой под жадным языком, лёгкий укус, и я
наконец-то взрываюсь. Тело топит эйфорией и облегчением, мне кажется, я
невесомая и совсем маленькая рядом с франтом.
Он
ложится сверху, крепко обнимает. Нащупывает мою ладонь, кладёт на член.
Вяло пытаюсь ласкать, сил нет, тело, будто ватное и очень ленивое, я
расслаблена до невозможности. Но Миша тоже на пределе, пару касаний и чувствую,
как живот обдаёт тёплым.
Франт
тяжело дышит, уткнувшись мне в шею, обнимаю его руками и ногами. Мы потные и
липкие, но я так счастлива и благодарна ему за этот секс, что мне совсем не
хочется его отпускать.
—
Миша, это просто космос, ты, правда, хорош! — шепчу игриво, прикусив его мочку.
Миша
старательно удерживает вес на локтях, чтоб не раздавить меня, чувствую, как он
дрожит, ловит отходники после разрядки, хрипло смеётся.
—
Обращайся! — улыбается мой самый красивый в мире сосед.
Михаил
—Какая
у тебя фамилия? Никогда не спал с девушкой, не зная её фамилии.
—
Вересова, — смеётся Мирослава. — А у
тебя?
—
Рой. Когда меня усыновили, стал Даллас, но как только достиг полного
совершеннолетия, сразу поменял фамилию. Никогда не чувствовал себя Даллас, а
Рой — это фамилия моего учителя математики. Именно он привил мне любовь к науке
и заставил мои мозги работать.
Вообще,
я не люблю откровенничать, но с ней это получается само собой.