Мы без приключений отделались от ее навязчивых родственников и заехали за моими вещами в гостиницу. Рейс задержали, и потому прилетели мы в Москву под утро, уставшие и голодные. Нас встречал водитель дяди Миши - Толик.
- Как дела у Михаила Романовича? - я облегченно выдохнул. Моя миссия подходила к концу, и я смогу спокойно завалиться спать.
- Ждет вас, - отозвался водитель, улыбнувшись девушке. Она лишь отвернулась к окну, сложив руки на груди.
За все время перелета девушка не обмолвилась со мной ни словом. Она не жаловалась, что рейс задержали и в аэропорту не было комфортного места ожидания. Бутерброд и кофе, что я купил ей, приняла, лишь буркнула “спасибо” себе под нос.
До больницы мы доехали за час, и Настя задремала, завалившись на мое плечо. Толик остановился перед клиникой и посмотрел в зеркало заднего вида, удивленно приподнял брови, но промолчал. Я рассматривал лицо девушки. Отчего-то она казалась мне смутно знакомой, но я списал все на схожесть с Михаилом Романовичем. Тонкие черты лица, изящные брови, слегка припухлые губы и острые скулы. Волосы убраны в пучок, и несколько прядей выбились. Я осторожно поправил прядку, заправив ее за ухо. И девушка повела носиком, а потом и вовсе открыла глаза, уставившись на меня.
- Что происходит? Где мы? - Настя встала и сонно осмотрелась.
- Приехали, идем, - немного смутился пойманный за разглядыванием.
- Хорошо, - девушка не спорила, и я подозревал, что это затишье перед бурей.
Анастасия.
Затянувшееся ожидание перелета и сам перелет меня вымотали, и потому в частную клинику я заходила словно выжатый лимон. Я хотела поскорее расквитаться с целью своей поездки и поехать на вокзал. Купить билет на поезд и вернуться домой. Я уже предвкушала, как сладко буду спать под мерный стук колес в плацкарте. И, честно сказать, я ужасно жалела, что поддалась на шантаж и согласилась на поездку. Не хотела расстраивать маму. У нее слабое сердце, и я стараюсь ее лишний раз не волновать.
Олег проводил меня к палате, которая больше походила на номер в пятизвездочном отеле, и, постучав, заглянул во внутрь.
- Проходи, - меня чуть ли не запихнули в палату, и мужчина сразу же вышел, лишь кивнув моему родителю. Папа ушел, когда мне исполнилось пятнадцать, потому я хорошо его запомнила, но то, что я видела сейчас, меня шокировало.