В: Извините, что перебиваю. В то время вы учились в
Пединституте, верно?
И.П.: Нет. Я учился в ЛЭТИ, на втором курсе. На программиста.
Собственно, именно знакомство с ним привело к тому, что я нашел
свое истинное призвание.
В: Ясно, спасибо. Вернемся в то питерское лето. Вы шли к метро
по своим делам. И тут увидели его. Почему решили остановиться?
И.П.: У него вид был такой… потерянный. И в то же время его
сложно было назвать беспомощным: знаете, обычно у людей, попавших в
трудную ситуацию, появляется такой заискивающий, просящий взгляд.
Прохожие избегают его. Это на уровне подсознания: от такого взгляда
веет болью и неприятностями. Тут же было нечто другое. Да, было
понятно, что человек растерян и нуждается в помощи. Но в то же
время взгляд у него был уверенный. Это сложно объяснить. Как будто
он нисколько не сомневался, что эту помощь получит.
Я специально прописал в завещании, что эти записи будут
опубликованы только после моей смерти.
Это сняло сразу несколько проблем. Во-первых, я избавился от
стремления приукрасить действительность. Сделать себя если не
позитивным персонажем, то хотя бы сильным. А то и представить себя
жертвой обстоятельств. Во-вторых, это позволило побороть
естественное желание о чём-то умолчать, а ведь такие лакуны
способны искажать реальность не хуже прямой лжи. И в-третьих — я не
хотел на старости лет загреметь за решётку. Такой вопрос вполне мог
встать, несмотря на все мои последующие заслуги.
Да, я консультировался с моим юристом, и он не дал гарантий, что
против меня не будут применены нормы, отменяющие срок давности
деяний.
Также я хочу сказать, что этот текст написан не мной. Точнее,
скажем так, не моей рукой. Я просто диктовал рассказ о событиях,
свидетелем которых был. Это был поток сознания, не всегда логически
связанный. А один мой хороший друг, владеющий искусством красиво
складывать слова на бумаге, сделал из этого настоящую книгу. Я
попросил его добавить этот абзац, и он выполнил мою просьбу.
Финальный вариант текста я вычитывал лично, поэтому если вы
заметите где-то неловкие корявости — это результат моего
непосредственного вмешательства. Но я это делал только там, где
нужна была абсолютна точность, пускай и в ущерб красивости.
Спросите, почему я не доверил пересказ истории своей жизни
модным нейросетям? Ответ очень простой. По той же причине, почему
вы читаете эти строки тогда, когда мой дух уже отправился в иной
мир.