Она перестала намыливать грудь и
подмышки и замерла с куском мыла в руках. Стала прислушиваться и
была уверена, что кто-то идёт именно к её двери. Причём идёт не
спеша, словно крадётся. Мыло в сторону, дева беззвучно оказывается
у своего ридикюля, и уже через секунду в её руке тихо щёлкают
взведённые курки её маленького пистолета.
«Чёрт! Дверь надо было
подпереть!».
Она всё так же беззвучно оказывается
у двери и, одной рукой сжимая пистолет, второй подносит к двери
стул, под углом вставляет его спинку под ручку двери. Прижимает
его, стараясь всё это делать как можно тише. И тут шаги стихли,
стихли в шаге от её комнаты. Тот, кто пришёл, остановился за дверью
и теперь, замерев, прислушивался. Зою и пришедшего разделяла только
не очень-то крепкая фанера. Да ещё стул, ну и пистолет, разумеется.
Как шаги стихли, девушка поднесла своё оружие к двери вплотную; она
примерялась, куда лучше стрелять. Исходила из своего роста; сначала
приставила ствол к двери на высоте груди, думая поразить пришедшего
в область сердца, а потом подняла его до уровня головы. Может,
лучше начать с выстрела в лицо?
И тут в дверь постучали. И если этот
человек подходил к двери тихо, почти крадучись, то стучал он уже
уверенно. Дева выдержала паузу, дождалась, пока постучат ещё, и
когда стук раздался повторно, уже спросила громко и уверенно:
- Кто там?
- Фройляйн Гертруда! Откройте, это
домоуправляющий!
- Герр Кольберг? – она сразу узнала
этот сильный голос грузного человека. – А что вам нужно?
- Откройте, мне нужно с вами
поговорить!
- О чем же? – Зоя не собиралась ему
открывать, ну хотя бы на том основании, что на ней не было надето
ни одного предмета одежды.
- Вы хотите разговаривать через
дверь? – кажется, домоуправляющий начинал понемногу
раздражаться.
- Я просто хочу понять, о чём вы
хотите поговорить; если разговор срочный, то сообщите мне предмет,
а если не срочный, то я прошу вас перенести время разговора, так
как сейчас я не готова разговаривать с вами.
- Я хотел поговорить…, - начал было
Кольберг, но замолчал, видимо, не находя нужной темы для беседы. И
тут же, придумав её, продолжил: – Об оплате.
- Об оплате? – удивлялась Зоя. – И
что же нам о ней говорить, если у меня всё оплачено до конца мая –
и ещё оплачен весь июнь?
Господин Кольберг засопел за дверью
так, что девушка его услышала, и потом произнёс: