— Это я тоже слышал.
— Его практически невозможно убить.
— «Практически» — не значит «невозможно».
— Гектор, если ты меня любишь, пообещай мне, что не будешь
драться с ним. Тебе не победить в этой схватке.
— Ты просишь слишком многого, Кассандра, — сказал он после
небольшой паузы. — Говорят, что Ахилл — лучший воин среди греков.
Также говорят, что я — лучший воин среди троянцев. Я не знаю,
правда это или нет, но если правда, то однажды нам с ним придется
встретиться на поле. А там… Боги решат, кому выжить.
Фаталист.
Хотя нет. Скорее просто притворяется фаталистом. Так удобнее
спорить с женщинами, особенно если женщина — твоя сестра и тебе не
хочется ее обижать. На самом деле он не верит в судьбу. И если на
поле боя ему суждено будет встретиться с Ахиллом, то винить в этом
стоит не судьбу, а долг.
Гектор верит в долг.
Его долг — защищать город от врага.
Ахилл — враг.
Дальше объяснять нет смысла.
Я щелкнул виртуальной клавишей и выключил трансляцию.
Полковник Трэвис
Стол владыки Скироса ломился от яств. Здесь были и жареная
баранина, и свежие лепешки с сыром, изобилие фруктов, и несколько
сортов вина, которые в эти варварские времена было принято
разбавлять водой. Впрочем, это по желанию. Можно и не
разбавлять.
За столом присутствовали: ваш покорный слуга, Ахиллес, его
приятель Патрокл, их учитель Феникс и хозяин сего гостеприимного
места басилей Ликомед.
Беседа не клеилась, особого аппетита тоже никто не выказывал. В
воздухе висело некоторое напряжение, вызванное сообщением о том,
что Одиссей с Диомедом уже в городе.
Ликомед распорядился, чтобы их пропустили во дворец и проводили
к нам без всяких проволочек.
Слово «война» вертелось у всех на языках.
Ахилл с Патроклом были молоды, а в молодости война значит совсем
не то, что в более зрелом возрасте.
В молодости война — это романтика. Это шанс прославиться и войти
в историю. Войну воспевают поэты; слушая их песни и сказания,
молодые девицы млеют и падают в обморок.
В молодости человек не принимает войну всерьез. Ему кажется, что
он бессмертен, и купание в Стиксе тут совершенно ни при чем. И в
своем времени я видел мальчишек возраста Ахилла, у которых при
одном упоминании войны горели глаза, я видел, как они бредили
подвигами, я видел, как они мечтали о славе, и я видел, как они
умирали. В этом не было ни красоты, ни романтики.