По берегам Днестр уже замерзать
начал, кромка льда появилась на тихих заводях. К концу декабря
ледяной панцирь скует своенравную реку, которая издревле служила
восточной и северной границей Молдавии, отделяя страну от набегов
разбойных шаек ногайцев и крымских татар.
Вот только южная часть – Бессарабия -
княжеству уже не принадлежала, став владением Оттоманской Порты
полтора века тому назад, а в Тигине, главном городе этой земли,
постоянно находились турецкие аскеры, а часто и султанская гвардия
– янычары. Да и саму крепость давно именовали Бендерами, сменив
историческое название на турецкий лад. А с лета прошлого года там
обосновались сбежавшие шведы со своим королем Карлом XII, остатки
разгромленного под Полтавой воинства – едва тысяча человек
насчитывалась – бендерский паша по повеления султана дал им приют и
прокормление, расселив по трем селениям. А вот казаков пришло
намного больше – только сердюков со старым гетманом Мазепой бежало
до трех тысяч, да запорожцев кошевого атамана Гордиевского пришло
столько же, да поляки Потоцкого – последних сотен восемь
набиралось. Да османов тысячи четыре присутствовало – покоренный
край находился под их постоянным присмотром и владычеством. А более
туркам держать войск было незачем – в Буджаке, южной части
Бессарабии, примыкавшей к устью Дуная, кочевала татарская орда,
которая могла выставить тысяч двадцать вооруженных всадников. А
оные басурмане постоянно разоряли своими набегами «нижнюю страну»,
занимающую всю среднюю часть Молдавского княжества, богатую
пашнями, садами и виноградниками, густозаселенную православным
народом.
И ничего тут не поделаешь – в
Константинополе, где он прожил последние семнадцать лет, на грабежи
«гяуров» взирали сквозь пальцы, не замечая – пусть они и подданные
султаны, но «неверные», а этим все сказано. На жалобы визири не
обращали внимания, и Кантемир каждый раз убеждался в том, что сгинь
весь молдавский народ, от стариков до малых детушек, османы просто
обрадовались бы такому известию…
- Холодновато уже, - пробормотал
господарь – даже сквозь мех крытой сукном шубы, боярской одежды,
которую здесь называли контэш, а на польских землях кунтушем,
непривычно пробирало морозцем, которого за долгие годы жизни в
Константинополе, он никогда не ощущал. И уже забыл молодые года –
ведь в 1693 году, Дмитрий стал господарем Молдавии всего в двадцать
лет, и пробыл им всего три недели. Тогда его по навету повелителя
Валахии вызвали к визирю во дворец, где прочитали султанский фирман
– быть в Константинополе на поселении. А какие на Босфоре морозы –
там и снег он всего раз видел – выпал и тут же растаял, сгинул как
утренний туман.