Четверг, 6 ноября. Утро
Инджирлик, Сарычам
Ночь выдалась прохладной, и все с большим желанием вышли на
обширный тюремный двор. Свежий воздух наполнял наши легкие
надеждой, и остужал особо горячие головы. Впрочем, мне удалось
переброситься парой слов с Рустамом и Умаром.
Ровно в восемь разъехались громыхающие ворота, и показался чисто
американский «воронок» - обычный автобус, бело-синий «Блю бёрд»,
только с редкими решетками на окнах.
- Гет ан зе бас! – бурчливо скомандовал Гассан, и мы в точности
исполнили приказ.
Я пропустил сиявшую Ритку к окну, и примостился рядом.
- Говорила же! – жарко зашептала она. – Всё будет хорошо!
Двое здоровых автоматчиков уселись впереди, накачанными
челюстями перемалывая целые комья «Ригли». Зафырчав, наш автозак
тронулся.
Осталась позади тюрьма, растаял в дымке Инджирлик…
Свобода?...
* * *
Я был до того напряжен, что достопримечательности древнего Тарса
скользили мимо моего внимания. Кроме «Ворот Клеопатры» - у древней
полуразваленной арки наш автобус остановился. Водитель и оба
охранника, потягиваясь, вышли покурить под сень перистых пальм… И
тут же нарисовалась гвардия Алона.
Ариэль и Юваль будто проявились из светотеней, молниеносно
укладывая на травку жвачных здоровяков. Водитель сам задрал руки,
не противясь злу, а в автобус вбежал Ливлат Цион.
- Шалом! – заорал он, шлепая ладонью в мою пятерню. – выходим по
одному! Ха-ха-ха!
- Етта… До чего ж приятно видеть знакомую рожу! Здоров,
полковник!
Рехавам Алон во всем белом, смеясь, пожал руку Ромуальдычу, и
бережно принял ладошку Марины.
- Мадам, не обессудьте! Ваш супруг поставил на рога весь
Курдистан, но мы-то были рядом!
- Не извиняйтесь, рабби! – засмеялась «Росита». – И мы все еще в
тылу вероятного противника.
- Едем!
Мы набились в два гигантских «Кадиллака», пластавшихся под
пальмами, и покатили, набирая скорость. Рита сидела рядом со мной,
с другого боку зевала Ядвига. Напротив, на откидных сиденьях,
дремали Рустам с Умаром. Курчавый Гилан вел машину, болтая с
Вайткусом.
Всё было хорошо, и даже лучше! Точно так, как я заклинал судьбу,
но некое внутреннее напряжение мешало расслабиться, не позволяло
доверять миру вокруг.
«Дай бог, чтобы все, происходящее с нами, осталось лишь
приключением, о котором мы будем с улыбкой вспоминать после! -
молился я. – Аминь!»